— Вы его пока «лицом» вниз держите, чтобы не потёк. А то, пусть у меня полежит.
— Не… Покажу всем, чтобы не ерепенились.
Уже вечером, сидючи в слесарке, я услышал по «громкой связи» объявление: «Механику ТО Шелесту прибыть в диспетчерскую». Голос был голосом заведующего производством Кима Валерия Мироновича.
— Привет, — поздоровался он. — Удивил-удивил. Сколько в тебе талантов, однако! Хороший портрет! Мне такой нарисуешь!
— Обязательно! Только за особые деньги, Валерий Миронович!
Этого корейского «жида» надо было сразу ставить на место. Слишком уж он был хваткий и «до чужого добра жадный». Но мужик он был хороший. Мы с ним почти дружили, хоть он и был на десяток лет старше меня. Но ругались по производственным вопросам постоянно. Из-за умышленных поломок и выхода из строя оборудования. Он вешал свои проблемы на «смежные» службы весьма умеючи и агрессивно, не взирая на лица.
— Сколько с замполита взял?
— Пока ни сколько, но обязательно возьму. Любая работа должна быть оплачена, а тем более хорошая. Социализм, однако.
— Чувствуется партийная жилка! Молодец, Михаил. О цене сговоримся.
— Однозначно! Выбрали кого поощрять будем?
— Выбрали. Вот фамилия. Но он работает в другой смене.
— Да, всё равно. Мои и без меня справятся, если что. Мне то много не надо. Часок посидит, а дальше я сам.
— Прямо вот так, по памяти?
Я кивнул.
— Вот и Петрович удивился, что не позировал тебе. Говорит, карандашом почиркал и ушёл. Тебе это так легко?
— Всё более-менее легко, если знаешь и умеешь, — неопределённо выразился я.
— Ну да, ну да… У меня вот никак не получаются удары ногами. Бокс забирает всё.
— А вы освой те нижние удары, по ногам. По голени, по колену, по бедру.
— Это как?
Я оглянулся по сторонам. Никого рядом небыло.
— Встаньте.
Он встал и вышел из-за стола.
Я ткнул его носком сапога под коленную чашечку.
— Оп! — он дёрнулся.
— Я не ударю, — покрутил головой я и наметил удар в точку «сан-ри» (с внешней стороны ноги ниже колена). А потом сразу останавливающий удар в переднюю част бедра подошвой сапога.
— Мае, йоко, маваси. Все можно бить низко. Очень эффективные удары. С подшагом в колено, а потом двоечка.
Он дёрнул ногой в мою сторону. Я отблокировал подъёмом колена. Он пробил двойку. Я машинально отработал блоки кистью одной руки: суто и учи ребром ладони по мышцам.
— Больно, млять! — отдёрнул он руки. — Как у тебя так быстро получается? Или я медленно бью?
— Хороший у вас удар. Просто я быстрее реагирую.
— А ну, я троечку, — сказал он и выдал серию: левый, правый, левый. Последний левый даже быстрее чем первый, правый был короткой обманкой. Пэтому, я принял его третий удар правой рукой и ответил одновременно с блоком своей левой ему в бороду. Наметил, да. А потом провёл свою любимую серию: корпус, печень, апперкот в бороду. Всё с блокировками свободной рукой.
— Ты как-то по-другому стал работать. Или мы давно с тобой не спарринговали?
— Давненько да.
— Ты сейчас, как Коля Дёмин работаешь. У него же вин-чунь, да? Вроде как. Брюс Ли…
— В бою не до длинных форм. Классика каратэ — это школа. База, так сказать. Бой — совсем другое. Другие скорости. Другие положения тела. Винь-чунь ближе к реальному бою, но не даёт тренировки мощного удара. А Шотокан показывает, как правильно работать всем телом.
— Ну, ты становишься настоящим мастером.
— Скажете тоже, — «заскромничал» я.
Мне не казалось, что моя техника, вернее, — техника этого тела, достигла хотя бы той степени мастерства, которое было в том мире. Ну ничего-ничего…
Такие же фамилии мне дали все судовые службы. Плотник не торопился с подрамниками, так как я его об этом попросил. Мы с Володей были в приятельских отношениях. Он вёл себя немного странновато, но парнем был простым и добрым.
Свою вторую ночь в этом мире практически полностью провёл на волейбольной площадке, отрабатывая комплекс за комплексом, связку за связкой, подход за подходом на отжимание, на приседание, на прыжки со скакалкой, на разбивание изогнутых бочоночных досок — клёпок. Очень крепкие они были, и две разбить у меня никак не получалось. Вот тебе и мастер… Но и хорошо! Есть куда расти «над собой».
На следующий день я тоже мягко и технично, как колобок, ушёл, хе-хе, от Натальи. Глядя на неё, у меня создавалось такое впечатление, что она точно намеревалась меня присвоить. Создать конфликтную ситуацию, развести меня с женой и женить на себе. Такие события были вполне вероятны, потому что я чувствовал, что начинал к ней привыкать. И к морям привыкать. Удобно, чо… На работу добираться на общественном транспорте не надо. Кормят, обстирывают, и красивая женщина под боком. Очень удобно. Ещё несколько месяцев и я бы конкретно залип.