Самое интересное то, что после удара об пол моя голова стала работать лучше. Как-то посветлело в ней. Мысли перестали раздваиваться. Исчезло ощущение, что за меня кто-то решает, что мне делать. Я бы и сам делал то же самое, но ощущение моей ненужности нарастало изо дня в день. А тут, удар об пол и — как «бабка пошептала». Может мне рекомендовано стучать по затылку?
Пока я ехал на автобусе к себе в общагу, размышляя на эту тему, понял, что хоть второй разум и чужая воля из головы и вылетели, то чужая память всё равно осталась. Осталось и ощущение, что всё-таки что-то в последнее время происходило не так, как раньше. И ощущения двойственности имели место. Например, зачем я попросил токаря сделать пистолет? Мне он, точно, не был нужен. Однако в памяти осталась информация о том, что лет через десять этот пистолет мне может пригодиться. И знания будущего осталось после исчезновения моего второго «я». Очень странные знания. Например, что СССР уйдёт в небытие, и наступит суровый капитализм, в котором выживут далеко не все. А большинство из тех, кто выживут, расположатся в самом низу пищевой цепочки.
Я бы эти мысли откинул, как бредове, но ведь аварию на Чернобльской АЭС «я» предсказал! Значит и к другим ожидаемым моим разумом событиям, надо относиться, если не с доверием, то, хотя бы, с вниманием. Настороженностью, так сказать. А так, мне его решения понравились. Особенно как он «разобрался» с моей, кхм-кхм, женой. Я бы так, точно не смог. Как ловко он расписал перспективу! Неужели и вправду, через три года у нас с женой и сыном будет трёхкомнатная квартира⁈ Хм! Если трёхкомнатная то уже не только с сыном, а и дочкой. Так как дети должны быть разнополыми, чтобы иметь разные комнаты. Ага-а-а… Значит придётся работать над пополнением семейства? Хе-хе… Ну-ну… И про дочку будет у меня информация из будущего, и про сына. Значит всё должно получиться. Главное, не сворачивать с правильного пути. Хотя бы эти три года, да. Потом-то всё по-другому пойдёт. И ни в коем случае не вестись на вторую расширенную очередь МЖК, с детским садом, магазинами и квартирами повышенной комфортности. Не будет второй очереди. Первый дом сдадут в восемьдесят девятом. Заложат вторую очередь и в девяносто первом СССР рухнет, похоронив надежды тех, кто хотел не хорошее, а лучшее.
Жене предложили путёвку в санаторий «Трускавец», это подо Львовом, где нашему сынку можно было попить полезную водичку. Страдал он, бедняжечка, диатезом. А с этим нужно было что-то делать. Вот и рискнул мы поехать в «ту степь», куда несло радиационные осадки. Однако, чужая память подсказывала, что ездили мы в Трускавец и ничего нам после этого не было. А если и было, то хрен мы заметили, да-а-а… Родители отговаривали, но полечить Серёжку хотелось больше, чем боязни. Да и в Москве побывать, во Львове, хотелось. Я летел и должен был там жить за свой счёт, но деньги у нас имелись. Для Ларисы и сына путёвка с проездом оплачивалась профсоюзом института, где она работала. Я же летел на свой страх и риск, не зная, где буду ночевать, когда приедем в санаторий.
Меня имелся собственный фотоаппарат ФЭД. Я накупил цветной слайдовской плёнки. Мы приоделись и отправились в путешествие за десять тысяч километров.
Наши отношения с женой немного выровнялись. Особенно после того, как я пришел и рассказал ей про предложение «баллотироваться» на должность секретаря комсомольской организации с зарплатой аж двести семнадцать рублей. Лариса на должности помощника проректора по административно хозяйственной работе получала сто двадцать.
— Ты представляешь, как повезло⁈ — «удивлялся» я. — А я думал, где на берегу пристроиться. А тут, взяли и предложили. Да ещё какая работа не пыльная. Почти, что заместитель начальника управления по молодёжи, ха-ха.
— Ой, да ладно тебе! — улыбалась Лариса, — Начальник, то же мне! И что это они тебя прямо так и выбрали? Комсомольцы ваши?
— Партия наш рулевой! Альтернативы то нет. Кого ещё выбирать?
— Девки на тебя так и полезут, так и полезут.
— Фу, Лорик! Что за пошлость! Не нужны они мне! Меня царицы соблазнял, да не поддался я!
— Это ваша беспалая — царица?