А тут МЖК! И я поставил квартиру впереди службы. Позвонил ему и объяснил про квартиру и жену. Юрий Иванович сказал, чтобы я думал лучше. И вот сейчас пришлось звонить ему.
— Надумал? — спросил он.
— У меня проблемы. Я в Трускавце в больнице. Меня с женой попытались отравить, а теперь хотят посадить за членовредительство того, от кого я с трудом отбился.
— С трудом отбился? — удивился Дроздов. — Хм! С трудом верится!
— Я же говорю, что был отравлен. Еле шевелился, — соврал я. — Опоили зельем каким-то и меня, и мою жену. Что с ней и не знаю. И где сын, тоже не знаю. Дело шьют хохлы белыми нитками.
— Хорошо. На твоё счастье, я как раз во Львове. Сразу выезжаю.
— Охренеть! — только и смог выговорить я, кладя трубку.
От Львова до Трускавца по автотрассе около девяноста километров. Нормальная, кстати, автотрасса. Дроздов эти километры преодолел за час. Вместе со скорой и ещё одной странной машиной, оказавшейся фургоном марки «Мерседес».
Я тем временем, переодевшись в больничное, вернулся в больницу, откуда меня и забрали «санитары» с серьёзными лицами головорезов. В ту же машину перенесли и мою супругу, лежавшую, как оказалось, с сыном в палате на том же этаже, что и я. Она так перепугалась, что не могла говорить, пока не увидела меня в машине. А когда увидела, расплакалась.
— Это свои, — сказал я. — Теперь всё будет хорошо.
Из Львова нас в тот же день перевезли самолётом в Москву, в какую-то клинику, где хорошенечко промыли разными способами, хе-хе.
Нас по-новому опросили, провели экспертизу того, что я сплёвывал себе на рубашку, исследовали остатки лейкопластыря, приклеившегося к моей руке и допросили «сладкую парочку», которая созналась в ещё трёх подобных преступлениях, закончившихся смертью пяти человек. Сына, эти нелюди собирались продать цыганам. А нас прикопать, естественно. Слишком много денег я взял с собой в дорогу. Хотели что-нибудь присмотреть Ларисе в Москве на обратном пути. ГУМ-ЦУМ, то, сё… А вот оно, как вышло! Вот, оказывается, какие бывают люди, до чужого добра жадные.
Мы пробыли в больнице положенные две недели, у Ларисы не выдержала печень, а потом нас перевезли в какой-то санаторий в пригороде, где мы провели ещё неделю. Только перед самым отъездом санаторий посетил Дроздов. Выглядел он утомлённым.
— Вот я загрузил вас хлопотами, Юрий Иванович, — сокрушённо посетовал я.
— Ха! Хлопотами! Такую организованную преступную группу раскрыл! Через кровь пот и слёзы, но ведь раскрыл! Там ещё эпизоды вылезли. Брат его дал признательные показания, тёща. Политический аспект проявился! Москалей они, видите ли, не любили, а потому — убивали. Деды их бандеровцами были… Были пойманы, отправлены в лагеря. Вышли по Хрущёвской амнистии, но злобу затаили, да-а-а…
— Нихрена себе! — удивился я.
— Не добили мы их в своё время, а тех, кого мы поймали, Хрущёв выпустил на свободу. Ну, да ладно. Я к тебе с предложением.
Я, было, открыл рот, но он поднял ладонь.
— Послушай сначала, что старшие говорят.
— Извините, — осёкся я.
— У тебя же английский на уровне? — спросил он. — Не подзабыл? Но, даже если и подзабыл, мы тебе его быстро восстановим. Ум у тебя ещё молодой легко усваиваемый. Это после тридцати информация уже с трудом вкладывается в мозг, а пока… Можно учиться, учиться и учиться. Кхм! Так вот. Хочу, чтобы ты помог мне и нашему делу. Родине помог. Дело простое. По чужим документам засветиться в… определённом месте. Просто приехать и провести там каникулы. Подробности раскрыть не могу. По понятным причинам, да. Но это и всё. Приехал, вошёл в определённый круг молодых людей и уехал. На всё про всё — неделя потраченного тобой времени. Сможешь что-нибудь прикупить себе и это «что-то» останется у тебя по возвращении в Союз.
— Так это «определённое место» за границей Союза? — удивился я. — Я же не обучен вашему ремеслу.
— Ты легко адаптируешься в любой обстановке и там не нужны профессионалы. Их всё равно видно. А такого простака, как ты, в шпионаже заподозрить трудно.
— А их изобилие, про которое пишут, не сведёт меня с ума?
Дроздов улыбнулся.
— Ты не падок до, хе-хе, излишеств и относишься к «их» вещам без трепета и вожделения. Что у тебя не было джинсов или пластинок импортных. И ты их продал, когда семье нужны были деньги. У тебя крепкая психика. Ты подходишь под эту роль. Мы тебя проверяли, не беспокойся. Работая на судне в сложных психологических условиях, ты проявил себя очень достойно и правильно. Много раз избегал конфликтов, сплотил вокруг себя молодёжь. Добился уважения и авторитета. Такое не каждому удаётся. Ты нашёл подход к людям из разных социальных и национальных групп. Такие способности дорогого стоят. Подумай пять минут. Это разовое задание. Но оно очень важное.