— Завтра сходим в миграционную службу, заполним бумаги и потом Алан тебе покажет Британию. Ты же её фактически не видел. Тебя в тринадцать лет увезли из Лондона?
Я кивнул.
— О, брат, тогда мы с тобой так оторвёмся!
— Смотрите, только без особых излишеств и без залёта в полицию, чтобы не было повода для отказа.
— Мы аккуратно, — сказал Алан, блестя от возбуждения глазам. — Пошли я тебе твою комнату покажу.
Мы поднялись по деревянной лестнице на второй этаж.
— Это — моя комната, — толкнул Алан одну из дверей за которой открылся приличный «бардельеро» с разбросанными вещами на полу и диване, плакатами группы «Дип Пёрпл» на стене и электрогитарой «Фендер Стратокастер» и, разбросанными по полу, нотами.
— Играешь?
— А! Пытаюсь! Грёбаный Блэкмор! Не могу повторить его рифы!
— Да? — я удивился совпадению. — Могу показать
— Да ну, на! — не поверил Алан.
— Легко. Там всё просто.
Мы как раз на плавбазе пытались музицировать в своё удовольствие и я приноровился к узкому грифу электрогитары. А что, у меня имелась куча друзей-музыкантов. Причём несколько из них — профессиональных. И мне было как-то некомфортно среди них, хоть и играющем на гитаре, но очень посредственно. Вот я и напряг волю в освоении именно электрогитары. А тут ещё с новой памятью пришло и умение. Жена сильно удивилась, когда я ей стал исполнять песни под гитару. Она-то видела, как я рос в музыкальном плане, даже пытаясь освоить музыкальную грамоту и игру на пианино. У них дома стояло. Для Ларисы покупалось лет пятнадцать назад. Но тут я показал уровень мастера и по вокалу и по владению инструментом, чем, думается мне, приблизил наше «примирение».
Глава 11
— Покажи сейчас! — загорелся Алан. — Ребята ждут, когда я выучу. У нас батл из-за меня срывается.
Тембр голоса у меня средний, дыхание тренированное разными «нагарэ» и «ибуки» высокий, а диапазон раскачан довольно сильно. Сколько пето-перепето с друзьями! Иногда я даже брал ноту «ре» в песне Градского «Как молоды мы были». Это очень высоко. Ян Гилан брал от силы «до» и то так называемым «микстом». Я же брал выдохом с поджиманием диафрагмы, чему учит именно каратэ и «йоговское дыхание». И брал ноту «ре» третьей октавы. Иногда, но брал.
Алан включил гитарный «комбик». Я взял гитару и наиграл рифы из «Дыма», «Дитя», «Короля скорости».
— Факин-фак! — выразил свои чувства Алан. — Ты будешь играть вместо меня. Ты мой брат ии все примут мою замену. Скажу палец прищемил. А поёшь? У нас есть девчонка, которая берёт верхние ноты, Иана, но… Я тяну, но не очень. Если ты ещё и поёшь, это было бы самое то.
— Да что там петь-то? — удивился я. — Хочешь и петь научу?
— Да ну тебя! Ты уже показал, как надо играть. Всё желание отбил.
— Вставай к микрофону, — приказал я. — Начнём с «Дыма». Пой!
Алан, потоптавшись перед стойкой, начал, а я подошёл к нему и надавил кулаком на его диафрагму.
— Упирайся!
Он упёрся не прекращая пение и его голос окреп.
— Ух ты, — сказал он, спев куплет. — Так легче.
— Так правильнее. И ещё… Чуть согни корпус в пояснице, так проще будет контролировать диафрагму и вытяни подбородок вперёд, словно кладёшь его на мою руку.
Я подставил свою кисть, перевёрнутую ладонью вниз и Алан «положил» подбородок на неё и снова пропел куплет.
— Слышишь, как связки заработали? — спросил я.
— Факин-фак! Ты мне послан Богом! Давай «Короля», концовку.
Я дал концовку «Короля» и Алан справился с ней.
— Фак-фак и фак! — прыгал от радости Алан. — Я даже связки не сорвал.
— Сплюнь. Дурное дело не хитрое. И на этом эксперименты с верхами прекращай, если сегодня хочешь петь. Позанимайся с серединой. Наработай технику. Открывай нормально рот, не напрягай челюсти и расслабь плечи, руки пусть свисают плетьми.
Был у нас на плавбазе один профессиональный тенор, работавший в приёмке. Услышал я как-то как он напевает во время работы, расспросил его и упросил показать правильную технику. Вот он и показал. Удивительное ощущение, когда ты чувствуешь, как твое тело начинает «звучать». Ух! Как вспомню, так вздрогну от щекотки, вызванной резонансом.
— И комнату мне покажи. Я бы сейчас прилёг не на долго. Сутки перелёт. Устала спина.
— Да, тут можешь завалиться!
Я посмотрел на Алана с удивлением.
— Я одежду не снимал двадцать четыре часа. Мне бы душ и переодеться.