Всего мне требовалось на прогон «цы» около получаса, о чём я забыл предупредить «пациента». Поэтому, наскоро пробежав по меридианам, не особо утруждаясь выпуском силы, я закончил процедуру.
— С кандачка не получится вылечить одним махом. Нужно минут тридцать и кабинет побольше, но боли в желудке должны были пройти.
— Прошли, да, — удивлённо вращая маслянистыми глазами, сказал Лебединец. — И сердце не ноет.
— Давайте повторим? Можно в конференц-зале. Только около получаса постоять придётся. Можно потихоньку походить… Вытерпите?
— Вытерплю, — махнул рукой «болезный» и потёр верх живота. — А ведь и вправду не болит.
— Там язва. Завтра я прокачаю меридианы, а потом займёмся заживлением. Думаю, за неделю управимся со всеми вашими болячками. Но пить лучше меньше. Печень у вас тоже, э-э-э, уставшая.
Лебединец улыбнулся.
— Лучше меньше, но лучше? Ха-ха…
— Так точно. Вы, наверное, коньяк предпочитаете?
— Как догадался? — удивился Лебединец.
— Желудок не любит коньяк. Для желудка полезна водка.
— А для сердца — коньяк, — вставил и снова хохотнул Игорь Петрович. — Диалектика. Единство и борьба противоположностей.
— Это точно, — согласился, кивая головой я.
На следующий день в конференц-зале собралось человек десять зрителей. Игорь Петрович вчера ходил такой радостный и возбуждённый, что заинтересовал многих. Я не стал «кокетничать», а попросил не мешать и встал спиной к залу. Однако, не увидев ничего интересного на протяжении сначала пяти, потом десяти и двадцати минут, «зрители» постепенно рассосались.
Добросовестно «отработав» получасовой сеанс, я вымотался. Энергия, ска, уходила, однако. Правда, я пытался, как советовал Городецкий, «встать на поток», но сознание не раздваивалось между приёмом и передачей силы. Симплексная[1], как говорят радисты, у меня была связь с моим биополем.
После таких сеансов мне нужно было минимум полчаса восстанавливаться. Стоя лицом к северу восстановиться получалось чуть быстрее, чем лицом к югу. Стоя лицом к востоку, или к западу приток не шёл почти совсем. Поэтому, отпустив Игоря Петровича, я сел в позу полу-лотоса, перекрыв канал выхода энергии, и отключился на полчаса. Будильника во мне не было, зато я ощущал, как начинал переполняться энергией и видеть как мерцает зелёным моё биополе на предельном (метровом) от тела расстоянии.
Мы провели ещё три сеанса, когда я увидел перед собой совершенно, ха-ха, зелёного «человечка». Вернее, человека, сидящего (стоящего) внутри зелёного кокона. Сам-то человек свой естественный жизненный цвет не менял. И на самом деле, вокруг человека имелось несколько энергетических слоёв разной природы, как я понял. Они источались разными центрами, но были производными именно жизненной силы и находились внутри её. Поначалу они мешали, но сейчас я почти не видел «радуги», а видел зелёную оболочку в рваных пятнах, если человек болен, что было в общем-то повсеместно. Но я не ходил с постоянно включенным «локатором здоровья».
Потом мы провели три сеанса заживления язв и подавления воспалительных процессов в связках, суставах и позвоночнике. Можно было бы ждать самовосстановления, но мне хотелось попробовать провести полное оздоровление довольно запущенного организма. Именно, кхм, до полного оздоровления. Подтверждённым врачебной диагностикой и анализами.
Да-а-а… Что тут после этих анализов и диагностики началось! Управление бурлило, как море, во время урагана, циклона, грозы и града одновременно. Только селевых потоков не было, а так… Я даже на пару дней взял отпуск. Благо, что у меня подошёл мой день рождения, который я хотел отметить спокойно, без «шума и пыли». Двенадцатое марта выпадал на четверг, вот я и взял два дня в счёт «законного», так сказать. С выездом за пределы края, так сказать, чтобы не 'дёрнули'на работу. С Малышева сталось бы. Тот ещё, э-э-э, нехороший человек.
Не давали покоя Андрею «мои» миллионы. А какие они мои? Хочешь денег — берись за какой-нибудь участок «фронта». Возглавляй подразделение и получай зарплату. Как, например, Грушевой, взявший направление МЖК при Молодёжном центре ВБТРФ, уже не как начальник штаба, а как простой менеджер. Начальником штаба, воленс-ноленс стал тот, кто полностью владел ситуацией и руководил процессами, а не только выступал на собраниях, то есть — я. Причём, стал пока не де юре, а де факто. И мне моя организационная работа учитывалась, как вклад в соревнование по выходу в стройотряд. Я расписал её по пунктам и когда озвучил на собрании актива, у эмжэковцев рты распахнулись. Рты и глаза… Они поняли, что если я не выполню этот план, то не только я не получу вожделенное жильё, но и никто не получит его.