Помню, в третьем классе, я впервые подралась, с мальчишкой хулиганом, который задирал мою одноклассницу, конечно, он был в два раза больше меня, и ответить ему я не могла. В детстве я отличалась очень бойким характером. Пострадала я тогда больше, чем этот парнишка, но завуч, которая увидела, как нас разнимали, почему-то виноватой выставила меня. Это сейчас я понимаю, в нашей частной школе, чем богаче были родители, тем больше любили детей. Тогда я этого не понимала, пришла вся в слезах, сижу на кухне, в доме тихо, эхо от всхлипов слышно. Меня потом Людмила Николаевна и нашла там одну. Накормила, напоила, долго со мной разговаривала. После этого она мне стала самым родным человеком, каждый раз, когда что-нибудь случалось, я сразу же шла к ней. Со временем между нами появилось близость, которая, даже, на расстоянии никуда не денется.
И сейчас она поняла все без слов, зная меня, лучше своих рецептов, Людмила сварила кофе, молча улыбнувшись, поставила передо мной чашку и продолжила готовить завтрак, а я просто наслаждалась уютной атмосферой, всегда царившей, у нее на кухне.
Долго насладиться мне не дали. Наша самая ранняя пташка, уже успела раздать всем задания на день, и самого своего любимого работника как всегда оставила на десерт. С холодным выражением лица, бабуля остановилась около стола, на котором стояли свежий букет цветов в вазе. Придирчиво, его оглядев, она сделала шаг назад, наморщив напудренный носик, тем самым, показывая свое недовольство. Когда наша бабушка, Анна Петровна, морщилась, можно было сразу определить ее плохое настроение, однако избежать острого взгляда и строгого выговора ни у кого не получалось, всем всегда приходилось терпеливо ждать, когда тирада кончится, после чего можно было спокойно вздохнуть.
Вот и сейчас все свидетельствовало ее нескончаемому потоку недовольства и грубых слов в адрес горничной, которая выбрала не те цветы. Людмила сразу схватила мусор из контейнера, сказав о том, что она что-то забыла, и выбежала на улицу, оставив меня наедине с самым настоящим грозовым облаком.
Однако Анна Петровна не торопилась начинать разговор, только больше накаляя атмосферу. Не сложно догадаться, что она снова пыталась проверить мое терпение и ждала, когда я сама обращу на нее внимание. Зная, что любое мое слово будет прервано ее гневом, я намеренно молчала, и это тоже ее злило.
Из кухни очень хорошо можно было разглядеть столовую, мне всегда это нравилось, спрятавшись за небольшой перегородкой, я всегда наблюдала за остальными. Бабушка сразу заприметило мое любимое местечко, и довольно часто находила меня здесь, когда хотела со мной поговорить, хотя ей проще было позвать меня к себе, она все равно шла сюда. И сегодня она пришла в столовую, зная, что я уже проснулась, и место, где она могла меня найти, было только одно.
Подойдя к длинной стойке, бабуля заглянула на кухню. Медленно взгляд скользил по всей кухне, цепляя каждую мелочь, от такого взгляда ничего не ускользнет и никто не спрячется. Постукивание пальца, в такт моего сердцебиения, еще больше нагонял ощущение, что мне сегодня не спастись от гневной тирады.
После долгого молчания она вдруг резко повернула голову в мою сторону, от чего я вздрогнула. В этот момент старушка выглядела очень даже добродушно, длинные седые волосы, уложенные в высокую красивую прическу, тонкие изящные руки и прямая спина, она выглядела прекрасно и, в тоже время, строго. Лишь через очки в темно-синих глазах можно разглядеть недовольство и брезгливость.
Осмотрев меня, насколько ей позволял стол, за которым я сидела, Анна Петровна снова уставилась на мое лицо. Поморщив нос, она все же подошла ко мне ближе и, наконец, заговорила:
- Я бы хотела, чтобы ты сегодня съездила со мной к одной моей знакомой… - после небольшой паузы она продолжила. – Мы довольно давно с ней не виделись, недавно выяснилось, что она переехала со своим мужем. Они сейчас, насколько я знаю, живут в пригороде.
- Почему бы вам не съездить с тетушкой Викой, ведь насколько я знаю она сего…
- Нет! Сегодня она собирается съездить в город, по своим делам. Больше мне некого попросить, ты же сама знаешь, что сама я не смогу поехать со своим ревматизмом, – сдерживая тяжелый вздох и прикрыв глаза, я выдержала несколько минут. Нужно привести свои мысли в порядок, иначе, снова, проиграю ей, и придется ехать неизвестно куда и насколько.