Два десятка ближайших врагов замерли в неестественных позах, выворачивая собственные конечности, их плоть начала распадаться, отваливаясь целыми кусками, тут же истлевавшими ещё в падении, и кружащий вокруг меня огненный вихрь будто негодовал, не имея возможности участвовать в процессе. А я ощутил, как тонкие струйки потянулись ко мне, вливаясь благостным обновляющим течением.
Но это ещё был не конец, ведь я пока не насытился, а посланная нежить не была истреблена. И её хозяева сейчас за нами наблюдали, находясь в глубине пролома, что чернел в стене последнего зала, и который я теперь явственно ощущал, ведь через него будто бы дуло ветром, напитавшемся той же силой, но более густой и живой. И мне уже было всё равно, что там ждёт, ведь обуявший голод так и не стихал, поэтому, не обращая внимания на остатки тварей, с которыми вскоре справятся Воислав с бойцами, я рванул по центральному коридору, намереваясь встретить новую партию, пока ещё висящую не десятках крючьев у самого потолка.
Рывок меж замешкавшихся, и те следом попадали, распадаясь и истлевая, прыжок в коридор, и ожидание следующего хода от пока ещё неведомого врага.
Тела оставались на крючьях, прежний голос не провозглашал свою волю, но я не перестал быть напряжённым, ощущая, как нечто приближалось по коридору к противоположному входу в зал. Висящие на цепях сосуды пусты, в них нет той малой толики силы, что так хочется поглощать раз за разом, пока наконец голод не стихнет. А всё же я ощущаю, как вокруг сгущаются незримые ауры, мир стремится отделиться кусочек самого себя, дабы уберечься от угрожающей ему проказы, готовой вырваться наружу и распространиться, заражая всё и вся. И я осознал себя санитаром, призванным излечить эту болезнь или же хотя бы спалить всё, лишь бы не дать возможности распространиться за пределы карантина.
- Это мои чертоги, и я не звал сюда тебя! – раздался надменный бас с истеричным смехом: - Ты дерзнул прийти в мой дом без приглашения?! Так готовься познать истинные муки!!!
Шагая тяжёлой поступью и расплываясь в уродливой надменной улыбке на покрытом гноящимися язвами лице, россыпью идущими вниз по шее и далее плечам и груди, на меня надвигался вооружённый двумя огромными мечами трёхметровый гигант, как будто бы, не замечая расходящиеся в стороны свисающие на цепах тела. Широкие ноги закованы в латные доспехи, с пояса свисают десятки черепов, принадлежавших не только людям. Торс перетянут широкими ремнями, как будто бы сдерживающими грудную клетку, готовую раздуться изнутри. Но больше всего притягивало алое свечение в форме нимба за длинными козьими рогами.
- Знающий Богов, - уродливая улыбка оскалилась акульими зубами: -Не думал я, что ты настолько глуп, чтобы сунуться в Чертоги Мрака. Что ж, у тебя будет время осознать это сполна, я тебе гарантирую!
- Ты кто такой?! – выпаливаю каким-то иным для меня голосом.
- Ишаир Истязатель! – гигант остановился, разведя свои полутораметровые обрубки мечей, которые я теперь мог рассмотреть во всей красе: - И я пришёл за тобой и твоими приспешниками, дабы вы заняли свои места на этих крючьях, благодаря вам, освободившихся для этого!!!
- Сначала одолей! – выкрикиваю единым рёвом, ощущая, как тело само решает, что делать, повинуясь пылающему внутри меня урагану силы.
- Само собой! – Ишаир воткнул правый меч в каменный пол и уставил на меня свой перст: - Принесите мне его!!!
Из полумрака меж шатающихся тел вышел десяток Изгнанников, каждый под два метра ростом, что не свойственно бородачам и тем, кого я встречал прежде. И каждый был столь же широк помимо того, что их лица украсили шевелящиеся щупальца, тела и руки покрывало нечто шевелящееся, как будто бы огромный паразит захватил тело и сейчас на меня глядел десятками мерцающих буркал. Даже оружие этих выродков слилось с конечностями, став единым целым, выделяясь лишь серпообразными лезвиями сточенных секир.
- Не смейте убить его! – продолжал Ишаир: - Он мой и только мой!!! Приволоките мне его, и я тогда подарю вам тех, кто идёт следом!!!
Выродки вдруг ожили, неестественно резво бросившись в мою сторону, щупальца разлетелись в стороны, лезвия, рассекая, отрубали конечности оказавшимся пред ними подвешенным телам, и не единого звука.
- Умрите, - произношу ледяным голосом, не шевельнувшись, и десяток бегущих на меня загонщиков разом рухнул, падая в миг лишившимися имитации жизни грудами тошнотворного мяса, принявшегося тут же истлевать, а я ощутил, как десяток благостных потоков разом влились в моё тело, восстанавливая затраченное и сверх того.