- Воислав, - рядом прозвучал голос Емельяна: - Так говорено же было, что на то Воля Богов Славных, решивших помочь в трудную пору. Да и не могли они вмешаться, когда такое произошло.
- Вы про эту орду монстров?
- Нет, монстры – лишь толика Мрака, но не способная принести миру вреда. Не этого все боги возбоялись, не этого, - Емельян провёл руками, что-то прошептав, и я ощутил, как боль принялась стихать: - Вот так лучше будет, друге. В мир пришла Иная Сила, что способна лишь на одно – поглощать всё без остатка, и даже Хаос в сравнении с ней покажется светлой силой.
- А Огнеслав тут причём?
- Он увидел её и обратился к богам. Право у него такое есть, как у жрецов. И те откликнулись, обратили свои взоры. И теперь каждому суждено либо встать против, либо стать вассалом.
- Что это за сила такая, что боги боятся?
- Пустота, - произношу, наконец отводя взгляд: - Вась, всего лишь Пустота. Небытие. Ничто.
- То есть, Ничто пришло в этот мир? И все боятся?
- Нет, не сама. Её аватар, материализованное воплощение, и теперь этому миру грозит ещё одна погибель.
- Блин, вот жили без богов, всё было просто. А теперь куда не плюнь, и нельзя было без него?
- Нет, - произнёс Борислав, сидевший всё это время рядом: - Без богов вообще нельзя, иначе всё погибнет, ведь именно они держат Весы Мироздания в Равновесии. Иначе, Хаос бы поглотил всё Бытие, а вслед за ним пришла бы Пустота.
- Так она уже пришла.
- Не она сама, её воплощение, а это лишь означает, что у нас есть шанс победить. И поэтому боги попросили Огнеслава сотворить Беловойско, ибо нам сражаться проще, нежели Высшим Силам.
- Попросили? Ни хрена себе! А от чего нам проще?
- Лишь потому, что деяния наши в Мироздании мизерны, хоть и влияют на то не меньше, но не будет того Вселенского Отката, что одной лишь оплеухой стирает в космическую пыль целые галактики.
- Понятно. Блин, Серёг, завернул ты все.
- Это не он, само Мироздание, ибо каждый молодой мир становится полем брани для Высших Сущностей, - произнёс Емельян: - И наш дом когда-то был таким полем, пока люди не отринули всех богов, придумав себе новых или погибнув во славу прежних, не оставив после себя наследия. А сейчас там безбожие, идолопоклонничество, мракобесие. И мир вскоре умрёт, ведь без веры ничто долго не живёт. Так было, так есть, так будет.
- Ага, ладно, будем считать, что я понял. Серёг, вопрос на засыпку. Ты сможешь такой фокус с Беловойском ещё повторить?
- Да.
- Ага, тогда следующий вопрос автоматически снимается. Ладно, мужики, пойду поруковожу раскопками, а вы за Мессией нашим присмотрите пока, чтобы его Кондратий не схватил, а то вон весь уже побелел, да доспехи во льду.
- Ты за меня не беспокойся, не в первой.
- Ну да. О, Рагни идёт, видать, к тебе, ладно, отдыхайте, скоро выдвигаемся, а то гады уйдут далеко, а нам ещё завал в штреке, где те скрылись, разбирать надо. Эх, червячка бы сюда одного хотя бы.
Воислав удалился, направившись к толпившимся неподалёку офицерам, наблюдавшим за поисковиками, достающими из-под завалов наиболее неудачливых бойцов. А я меж тем глядел на шагающего в мою сторону командира отряда гномов, несущего под мышкой серьёзный бочонок. Борислав и Емельян так и продолжали сидеть по обе стороны в компании с Белис и Мраком. Более никто не смел быть рядом, даже моя личная охрана сейчас была на отдалении, не в силах стерпеть идущие от меня волны остаточного божественного воздействия.
- Огнеслав, - бас подошедшего Рагни прозвучал несколько иначе, нежели раньше: - Позволь присесть рядом с тобой.
- Присаживайся, рад твоему визиту, - произношу, пытаясь изобразить приветливость на лице: - Как твои собратья?
- По этому поводу я и пришёл, - усевшись рядом, гном вздохнул, тут же принявшись наливать из бочонка в большую позолоченную стальную кружку: - Никогда не думал, что буду благодарить хума, но, видят горы, всё меняется.
- О чём ты, достопочтенный?
- Когда Император приказал нам идти в этот поход, я подумал, что нас гонят на убой, - Рагни сделал глоток: - Ведь где это видано, что два десятка гномов должны идти в Чертоги Заар Даган вместо двух или даже четырёх сотен? Нет, определённо нас посылали на смерть, дабы наши кланы погрязли в грязи бесчестия от того, что мы не справимся с заданием. Так я и мои братья сразу же подумали, да и были уверены до последнего, и первые погибшие из нас, мы полагали, избрали для себя лучшую славную гибель, геройски пав. И я был уверен, что здесь в этом проклятом месте нас и ждёт погибель. Но ты, хум, заставил меня думать иначе. Ты не стал скрывать своих за нашими щитами, нет, ты приказал защищать нас, зная, что это может стоить тебе твоих же воинов. Ты показал, что я ошибался.