Войско израильтян ринулось на беззащитный Иерихон со всех сторон. Еврейские воины бежали вперед с искаженными от ярости лицами, в их глазах блестел огонь такой жестокой ненависти, что назвать их людьми в этот момент было никак нельзя. Израильтяне беспощадно убивали всех защитников города. Кто-то еще пытался оказать сопротивление, но их было на удивление мало. Остальные воины Иерихона попрятались по домам, рассчитывая на снисхождение победителей. Но их это не спасло. Обезумевшие от вида крови солдаты не щадили никого, они разрубали мужчин пополам от самой головы, бравируя друг перед другом убийством безоружных людей. Израильтяне, ломая двери, врывались в дома, хватали кричавших от ужаса женщин и хладнокровно перерезали им горло, а затем, схватив отрезанные головы, кидали их под ноги и пинали с радостными воплями, устремлялись дальше за следующими жертвами. Они носились по городу в поисках ни в чем не повинных мирных жителей. Им попадались бегущие с обезумевшими глазами беременные женщины, которые молили пощадить не их, а будущих детей, но захватчики с хохотом копьями насквозь пробивали им живот. Матери пытались спасти от неминуемой гибели своих малолетних детей, но острые клинки догоняли их, женщины накрывали собой детей, чтобы ценой своей жизни спасти их. Озверевшие воины хватали малышей за ноги и с размаху разбивали им головы о каменные стены жилищ. Старики не убегали, а покорно принимали смерть, тихо молясь своим богам с какой-то зловещей обреченностью, ожидая, когда жестокая рука нанесет смертельный удар копьем в грудь. Обезумевшие от представшей перед ними картины старухи рвали на себе седые растрепанные волосы и метались с пронзительными криками по улицам. Им тоже не было пощады. Еврейские воины ловили старых женщин, сбивая их с ног, и добивали тяжелыми камнями, не обращая внимания на предсмертные стоны и вой. Реки крови залили Иерихон. Несколько израильтян ворвались во дворец правителя, их руки были по локоть в крови. Они со злорадством смотрели на свою главную жертву.
– Ну что, попался? – глаза убийц сверкали жаждой крови.
Царь неожиданно опустился на колени:
– Прошу вас, пощадите меня, я готов служить вам верой и правдой, выполнять любую вашу волю.
Высокий еврей неторопливо подошел к правителю некогда могущественного города:
– Ну что же, это хорошо! – он погладил царя по голове, обошел вокруг него и со всей силы вонзил ему кинжал в шею.
Уничтожив самым вероломным способом всех жителей, воины бросились охотиться на животных. Вид крови возбуждал в них нечто страшное, нечеловеческое, теперь израильтяне пустили под нож всех ослов, коров, быков, коз, собак, даже кошки не смогли избежать страшной участи своих хозяев. После того как все живое было уничтожено, город запылал в огне. Иисус стоял посреди Иерихона, с невыносимой болью в душе глядя на происходившее вокруг. Он хотел остановить эту бойню, но боялся ослушаться того, кто подарил ему эту победу.
Глава 14
Менахем сидел за компьютером шестой час в поисках ответов на свои вопросы. Он внимательно изучал бесконечные сайты, отсеивая домыслы и по крупицам собирая ценную информацию, имеющую отношение к древней истории. Его интересовали статьи про таинственных левитов, которые негласно должны были охранять Ковчег Завета. Публикаций было очень много, и каждый автор выдвигал свои версии об охранниках Ларца Бога, но ничего конкретного молодой человек в них не нашел. Единственное, что почерпнул для себя Овадья, – все современные потомки древних левитов имели фамилии Леви, Левин или схожие. Выключив компьютер, он достал фотографию старика, запечатленного в мечети во время ремонта полов. Теперь Менахем смотрел на снимок более внимательно, изучая на лице старика каждую деталь. «Странно, почему этот пожилой мужчина оказался в мечети, он же не араб?» – подумал Овадья, он прекрасно владел искусством определения национальности человека по внешности, и уж тем более как можно было не отличить еврея от араба. Этому обучали в разведшколе, чтобы можно было правильно конспирироваться во враждебном окружении и ничем не выдавать себя. Он еще раз внимательно рассмотрел внешность незнакомца. «Так, значит, старик – еврей, но что он тогда делал в мечети? – Овадья зашел в тупик. – Может быть, это агент «Моссада»? Но тогда почему у него на руке кольцо? Засланные в стан врага разведчики такие вещи себе не позволяют, да и Овальская подтвердила бы, что этот старик их агент. Кольцо. Надо его осмотреть досконально».