На поле предстоящей битвы воцарилась тишина. Конь под царем филистимлян успокоился, паника в рядах его армии прекратилась. Правитель, придя в себя, махнул мечом вперед и первым понесся на израильтян, войско поспешило за ним. Илия бросился на помощь сыновьям, но лошадь его не слушалась и металась из стороны в сторону, армия в панике бросилась спасаться бегством. Забыв обо всем, пророк, поддавшись общему настроению, вместе с войском отступил. Царь филистимлян первым подскочил к Ковчегу Завета. Под ним, корчась от боли, лежали сыновья Илии. Два коротких удара меча прекратили их страдания.
Пророк, отступив с поля боя, сумел обуздать лошадь, прекратить панику и выстроить войско. Он готовился дать бой врагу, но как только руки противника протянулись к священному ларцу, небо потемнело, мелькнула страшная молния, оглушительный грохот мощным раскатом разнесся над землей, лошадь под пророком внезапно взбесилась, встав на дыбы. Илия упал на землю и сломал себе позвоночник. Началась буря, ливень обрушился на землю, пророк лежал в грязной луже, умирая в страшных муках. Бросившиеся на помощь пророку люди тут же начинали тонуть в луже, образовавшейся вокруг Илии, и сразу же пятились назад. Гнев Бога был суров, и теперь воины израильской армии боялись не столько врага, сколь кары небесной. Пророк пал, но самое страшное случилось потом, когда Бог отвернулся от своего народа.
Потянулись долгие годы гнета, унижений и ужасающей нищеты, на которую обрекли филистимляне израильский народ. В это время Самуил в простой холщовой рубахе просвещал евреев, восхваляя имя Бога и проповедуя заповеди Господа: «Только народное покаяние смягчит Царя нашего небесного», – говорил пророк. Но гнет захватчиков усиливался, и когда жить стало совсем невмоготу, израильтяне объединились. Вспыхнуло восстание, и под напором сплоченного народа враг бежал, а Ковчег Завета был возвращен в Скинию.
На огромной площади собралось несколько сотен тысяч человек, яблоку негде было упасть, все близлежащие улицы были заполнены толпами людей. На возвышенности стоял в гордом одиночестве Самуил. Кругом все колыхало и шумело, море человеческих голов было устремлено только на него.
«Дети мои! – голос Самуила мощно пронесся над площадью. – На колени!» Толпа пришла в движение, все пали на землю. Серое небо мрачно смотрело на город. Свинцовые тучи низко нависами над домами, создавая гнетущую атмосферу.
– Давайте помолимся и попросим прощения у Отца нашего, Господа Бога! Ибо без Его внимания и заботы будет обречен весь наш народ, – пророк опустился на колени. – Господи! Царь наш небесный, прости детей своих нерадивых за все прегрешения, за нашу неблагодарность и слабость нашу человеческую.
Толпа шепотом повторяла слова Самуила, вознося руки к небу:
– Прости нас, рабов твоих, за то, что отступились и забыли ласку Твою, мы осознали свои грехи и умоляем повернуть очи Твои на нас. Мы будем нести Имя Твое в сердцах и душах как самое драгоценное достояние. Прости, Отец наш небесный!
Тучи начали медленно расходиться, над Самуилом заблестел первый луч солнца, небо стало ясным и светло-голубым, яркие блики залили город золотым свечением. Бог снова повернулся к своим сыновьям. Однако Самуил сознавал, что прощен был народ, но не потомки левитов, совершившие самый страшный грех.
***
Северный ветер дул со стороны моря, неся неприятный холод и сырость. Промозглый дождь поливал как из ведра третью неделю подряд. Зима в этом году выдалась прохладной, кое-где выпал снег, покрыв Священный город на несколько часов белым одеянием. Но он пролежал недолго, тучи со Средиземного моря принесли новую порцию влаги, и теперь улицы Иерусалима покрылись вязкой неприятной смесью мокрого снега, грязи и воды, создавая много проблем для жителей. Город опустел. Люди стремились без лишней надобности не покидать дома. Их пугали не столько непогода и холод, сколько участившиеся теракты смертников в местах большого скопления горожан.
Всего неделю назад молодой шахид родом из палестинской деревушки, расположенной рядом с Наблусом, взорвал себя на автобусной остановке прямо в центре Иерусалима. Погибло двенадцать человек, а три дня назад совсем юный палестинец подорвал себя на контрольно-пропускном пункте в восточной части святого города, погибло восемь ни в чем не повинных людей. А за неделю до этого случая в нескольких автобусах были приведены в действие взрывные устройства. Арабская молодежь, не раздумывая, подрывала себя, унося с собой и жизни обычных граждан. Мрачное небо передавало общее подавленное состояние израильтян перед новой страшной силой шахидов-одиночек, которые могли оказаться в любом месте, подвергая всех смертельной опасности. Подойти к оживленной остановке, сесть в переполненный автобус или трамвай, зайти в многолюдное кафе или встретить родных на станции теперь было сродни настоящему подвигу. Народ протестовал, требуя от правительства принятия конкретных мер по защите мирных жителей. Черная тень неуловимых шахидов накрыла правительство, которое начали обвинять в бездеятельности. «Моссад» мобилизовал все свои силы на предотвращение терактов, но пока усилия не приносили должных результатов.