***
Битвы с врагами закончились, поверженные недруги склонили головы перед могучим царем, став рабами Израиля. От Красного моря до Евфрата, от Средиземного моря до Восточного берега реки Иордан простиралось огромное царство Давида. Мир и спокойствие наступили в иудейском государстве. С богатыми дарами правитель возвращался в свою новую столицу. Царь ехал на белом коне по горной дороге в сопровождении отряда стражей, сзади, оставляя после себя шлейф пыли, тащился длинный обоз с захваченными богатствами. Большие волы, с трудом перебирая копытами, везли тяжелые телеги, доверху груженные золотом и серебром. Жара стояла невыносимая, и животные, высунув языки, часто останавливались, но возницы начинали нещадно колотить волов кнутами.
Давид вытер пот, выступивший на лбу. Он не спал третьи сутки, спеша в свою новую столицу, над возведением которой трудились лучшие зодчие и многочисленные рабы из числа покоренных народов. Царь желал создать на месте небольшого селения самый красивый город, который бы вознес Израиль над всем миром. Волнение нарастало. До Иерусалима оставалось совсем немного, и нетерпение полностью захватило царя, он пришпорил коня и рванул вперед. Дорога повернула за скалу, и перед взором царя предстала величественная панорама Иерусалима.
Огромные стены, как гранитные скалы, опоясали новую столицу. Несколько мощных сторожевых башен прикрывали вход в город. Когда отряд во главе с Давидом подъехал к кованым воротам, они отворились, и царь въехал в Иерусалим. Большая толпа жителей радостно приветствовала своего правителя. Он ехал через город, махая своим подданным рукой. Жители бросали под ноги Давида цветы. Девушки и женщины с интересом смотрели на него, не в силах оторвать глаз от красоты царя. Они громко кричали, иногда даже пытались подбежать к Давиду, но охранники мягко отстраняли их. Царь улыбался, кивая жителям в знак признания за их доброту. Его внимание привлекли красивые здания, вымощенные чистые улицы, множество радостных лиц. Процессия приблизилась к Храмовой горе, на которой рабочие начали возводить фундамент главного строения города. Строители затаскивали огромные каменные блоки на вершину скалы, выкладывая основу будущего храма, который по красоте и величию должен был затмить все другие строения мира. Рядом на нижнем выступе стоял дворец.
Давид объехал скалу и остановился у входа в хоромы, спустился с коня и тяжелой поступью поднялся по ступенькам в свой главный дом. Широкие лестницы, высокие потолки – убранству дворца могли позавидовать самые могущественные правители всех времен и народов. Но Давид не обратил внимания на роскошь, ему почему-то захотелось посмотреть на город с высоты. Обойдя залы на первом и втором этажах, он вышел на балкон. Город открылся его взгляду в полном великолепии, здания из светлого камня ослепительно сияли в лучах солнца своей белизной, выстроившись в длинные изогнутые линии, они обвивали горные выступы, что придавало Иерусалиму неповторимый колорит. И хотя Давид радовался великолепию новой столицы, небольшая тень сомнений все же проникла в душу царя – он никак не мог забыть, что десять колен еврейского народа все еще в душе не признавали его царем, хотя и подчинились. Царю нужен был храм, который сможет объединить всех евреев. Давид знал, что Дом Бога сплотит народ прочнее силы оружия. Однако Бог по-прежнему не позволял возводить храм.
Давид направился к Скинии. Он сел перед Ковчегом Завета на колени, прося прощения у Бога:
– Грехов у меня много, но я каюсь, Господь, прости меня за все мои недостатки и ошибки, за то, что проливал много крови. Но то была необходимость защитить народ.
Рядом с Ларцом Бога стояли золотые меноры, освещая шатер изнутри. По семь языков пламени поднимались кверху от каждого светильника, создавая ощущение присутствия Всевышнего где-то рядом. Давид продолжил: