– Скажи мне, парень, зачем ты продал отца агентам «Моссада»?
– Что? – превозмогая боль, простонал Вазари.
– Ну не корчи из себя невинную жертву обстоятельств. Ты покинул уважаемого Рахима прямо перед его отъездом, не предупредив отца.
– Так ты же сам мне позвонил в тот ранний час и срочно попросил приехать, якобы передать важную информацию о покушении на папу.
– Так вот ты, оказывается, какой коварный жучок! – контрразведчик со всей силы профессионально нанес Амиру удар по лицу, кровь фонтаном хлынула из носа. Шараф отошел от дивана, порылся в шкафу и, найдя утюг, зловеще улыбнулся. – Советую тебе, сынок, чистосердечно признаться и покаяться на камеру. Этим ты облегчишь себе жизнь.
– Да ты что себе позволяешь? – Вазари попытался протестовать, но оглушительный удар кулаком в лицо, нанесенный эль-Дином, заставил его замолчать. Вместо проклятий послышался слабый стон.
– Признайся, Амир, что работаешь на «Моссад», и тогда твои муки прекратятся, – голос контрразведчика зазвучал мягко, с нотками доброжелательности.
– Это ты убил моего отца! Хочешь занять его место? – Вазари, собрав волю в кулак, поднял голову, его лицо было в крови. – Ты убийца. Но народ не пойдет за тобой, потому что люди никогда не признают такого шакала, как ты, своим вожаком.
– Ну что ж, я хотел дать тебе шанс покинуть этот мир без страданий, но ты сам выбрал свой путь, – он разорвал рубашку на груди Амира и поставил на мускулистое фактурное тело утюг. – Теперь тебя ждет интересное будущее. Сначала станет тепло и даже приятно, но это ненадолго, затем будет горячо и даже очень. Первой сгорит кожа, ты ощутишь боль, но это не самое страшное. Далее утюг прожжет мышцы, запах жареного мяса заполнит комнату, и ты почувствуешь каждой клеточкой своего тела долгое, невыносимое страдание, глаза начнут лопаться от нечеловеческого напряжения, но и это будет не конец. И когда наконец горячий металл достигнет легких… – ухмылка эль-Дина приобрела совсем зловещий вид. – Вот тогда ты почувствуешь, что такое настоящий ад. – Омерзительный запах изо рта Шарафа ударил в нос Амиру, отчего молодого человека чуть не вырвало. – Думаешь, я пугаю? Через мои руки прошли десятки предателей, они все умоляли снять утюг с тела, давали любые показания, но было поздно. Так что, ты готов дать показания о предательстве?
В голове у Амира все закружилось, в ушах стоял шум, а слова контрразведчика металлическим скрежетом отдавались в ушах. Вазари затрясся от страха.
– Даю тебе последний шанс, – эль-Дин изобразил на своем лице сочувствие и даже показное понимание, – я обещаю тебе, что твоя смерть будет легкой и ты не испытаешь никаких страданий.
– Нет! – молодой человек сжался в клубок в предчувствии страшных мук. – Делай со мной что хочешь, но я не опозорю своего отца. А тебе, подлая душонка, не найти больше покоя никогда, ты садист и изверг, мучения людей доставляют тебе радость. Как обидно, что мой отец не раскусил тебя сразу.
– Что же, посмотрим, как ты заговоришь через пять минут, – бывший агент «Стази» достал из кармана скотч и, схватив одной рукой Амира за волосы, стал заклеивать ему рот. – Вот и ладушки. Теперь можешь кричать сколько угодно.
Он взял вилку от утюга и потянулся к розетке, но в этот момент почувствовал, что за его спиной кто-то стоит.
***
Менахем, открыв глаза, увидел над собой белый потолок, в затылке ныла тупая боль. Овадья с трудом поднял голову и огляделся по сторонам. Он лежал на чистой кровати в светлой комнате, рядом стоял стол, два стула, пестрый персидский ковер устилал пол. Не понимая, где находится, Овадья попробовал встать, но сразу ощутил головокружение и тошноту. Дверь отворилась, и в помещение вошел седой мужчина в белой одежде, его лица не было видно.
– Скажите, вы врач? – спросил Менахем.
Незнакомец долго смотрел в окно, не говоря ни слова. Молодой человек постарался подняться, но сил не было. Он снова спросил:
– Кто вы?
Человек повернулся, и Овадья от удивления растерялся. С его губ слетело: «Это вы?!» Перед ним стоял загадочный старик, на его правой руке сияло кольцо Соломона. Менахем сжался от напряжения:
– Что вы хотите от меня?
Старик улыбнулся:
– Ничего, – он взял стул, поставил рядом с кроватью и сел, – понимаете, молодой человек, определенные люди хотят вас убрать.
– Меня? – Овадья нахмурил брови и с недоверием взглянул на старика. – Зачем?! Я вроде бы никому ничего плохого не делал.
– Вы многого не знаете, поэтому вас это и удивляет.
– А вы, конечно, все знаете! – нервно перебил старика Менахем.
– Для начала давайте я представлюсь, – человек с перстнем на пальце протянул руку, – меня зовут Томер Бен-Аарон.