– Так твои наниматели были людьми из «Моссада»? – грозно спросил Саид, приближая кулак к лицу контрразведчика.
– Я не знаю, скорее всего, нет, мне кажется, они хотят уничтожения Израиля. Но сейчас я сомневаюсь в их искренности, поэтому и решил арестовать Зеленого принца, которым является этот молодой человек, который ради власти убил своего отца, – Шараф трясущейся рукой указал на Амира. Саид взглянул на Вазари, молодой человек побледнел, его ноздри раздувались от охватившего возбуждения.
– Ты, убийца, смеешь оправдывать свои зверства нелепыми обвинениями? – сын руководителя военного крыла «Хамама» в порыве гнева вскочил, чтобы наброситься на эль-Дина, но телохранитель шейха движением руки осадил его.
Шараф, сплевывая слюну с кровью, продолжил:
– Он их человек и хочет встать во главе всего Палестинского сопротивления. Но я не верю ни ему, ни тем людям, которые стоят за ним.
Саид слушал внимательно эль-Дина, но вдруг смутное предчувствие охватило его, всматриваясь в окно, он грубо перебил контрразведчика:
– Кто был тот человек в Амстердаме?
– Этого господина я не знаю, но он представлял весьма значимую структуру.
В это время послышался звон разбитого стекла. Амир попытался вскочить, но почувствовал, как тяжелая рука Саида со всей силы пригнула его к полу. Три пули просвистели в воздухе.
***
Бен-Аарон крадущейся походкой подошел к двери и прислушался. Кто-то еле слышно поскуливал. Старик осторожно приоткрыл дверь и выглянул в коридор. На него был направлен почти человеческий взгляд повиливающего хвостом датского дога.
– А, это Вольфганг! – мужчина ласково погладил собаку и пропустил в комнату. – Вы не будете возражать, если этот пес посидит вместе с нами, а то он скучает в одиночестве.
Овадья пожал плечами.
– Проходи Вольфганг, только веди себя достойно, – старик пропустил пса и закрыл дверь.
Собака подошла к кровати, обнюхала гостя, а затем, облизав его руки, доверчиво положила свою большую голову на колени Менахема.
– Мой пес прекрасно разбирается в людях. Вы добрый человек. Вольфганг кроме меня больше никому не доверяет. А теперь он проникся доверием к вам, – старик хотел сказать еще что-то, но потом опомнился: – Так на чем мы остановились? А, да, – он потрепал собаку по спине и продолжил: – Мой предок Аарон помогал Моисею все сорок лет во время исхода.
– Постойте, но почему евреи бродили по безжизненной пустыне сорок лет, ведь до Земли обетованной можно было добраться всего за пару месяцев? – не удержался Овадья.
– Моисей водил народ сорок лет по очень простой причине. Ханаан в то время был под властью египтян, и как только израильтяне подходили к границам, им приходилось вступать в битву с сильным врагом, из-за этого евреи постоянно отступали в пустыню.
– Откуда, уважаемый Томер, вы это знаете? – Овадья недоверчиво глядел на Бен-Аарона.
Старик вздохнул:
– Я же вам говорил, что Аарон был образованным человеком и всю историю записывал в свитки, которые передавались из рук в руки.
– Но почему тогда в Торе прописана несколько другая история?
– Вот здесь, молодой человек, есть маленькое замечание. У моего предка Аарона было несколько сыновей. Старший Елиазар после смерти отца получил один из свитков, на который и ссылается Тора, а младшему Ифамару первый еврейский первосвященник передал другие рукописи, в которых была написана правда. Братья между собой не дружили. Елиазар был властолюбив, он всячески старался манипулировать первым правителем израильтян – Иисусом Навином, а Ифамар был честным и старался нести в мир правду. В этот момент наш род левитов разделился на две части. Елиазар вознесся над людьми, а младший брат был вместе с народом, старался его просвещать и сделать людей более гуманными. Умирая, Аарон передал завещание своего отца двум сыновьям, каждому отдельно, предупредив их под страхом гнева небес, что вскрыть его можно только пятьсот лет спустя, когда у евреев появится храм Бога. Моисей передал власть Иисусу Навину, его молодой последователь оказался искусным военачальником, но был слишком жесток, в этом ему всячески способствовал Елиазар. В это время Египет оказался ослаблен из-за страшной эпидемии чумы, и армия евреев с легкостью отвоевала часть Ханаана у живших там племен.
– Ваши слова похожи на правду, а то все победы приписали Ковчегу Завета, – задумчиво произнес Менахем.