Умирая в горьком лазарете.
Ты страницу разгляди вблизи:
Не сумеешь позабыть об этом,
Тот осколок нас еще разит,
В сердце попадая рикошетом!..
Шинель
К чему такая канитель:
Кроить и лицевать…
Надену старую шинель
На моду наплевать!
Она любой дохи теплей
И прибавляет сил,
Отец ведь был на фронте в ней,
Отец ее носил.
Она почти что мне до пят,
И рукава длинны,
Но кто достанет из ребят
Шинель, шинель с войны!?.
Все! Решено!
Я в ней иду.
Я в школу в ней пошел
И самый лучший день в году
В шинели той провел.
Но дружным был наш пятый класс
Никто не отставал.
На утро не узнаешь нас:
В шинелях класс шагал.
По снегу полы волоча,
Мы гордо в школу шли,
Мы и подумать в этот час
О боли не могли.
А мы несли ее с собой:
Не все шинель нашли,
У всех отцы ушли на бой
Не все назад пришли.
Как много было вас в пальто,
Ребята…
кто же знал…
И больше, в класс идя, никто
Шинель не надевал.
* * *
Падают в печали
Годы, как подкошенные,
И стучат ночами
Сапоги поношенные.
Как на новогодней
Ёлочке поверженной,
И на мне сегодня
Все обиды прежние.
Хоровод затеял
А грустить причины нет,
Иглы облетели,
Сапоги не чинены…
Моцарт мой
Моцарт грустный,
Нежный Моцарт,
Моцарт мой, кристально-зимний,
Есть ли правила эмоций,
Как умеешь, объясни мне.
Может, слышу я неверно,
Все смеются — странно: плачу,
И заметил ты, наверно,
Плачут все — улыбку прячу.
Ах, как в легкости упругой
Нелегко опять зарыться,
Я ищу совета друга,
Ты — любому друг, ты — рыцарь!
Препарировано сердце
На листе бумаги нотной,
С опровергнутым усердьем
И улыбкой беззаботной!
И в тональности названьи
Боль участия и ласки,
Не предам своим незнаньем
Я твою любовь огласке.
Помню все, что было в свете,
Толковать лишь не умею,
Полнотой живого сердца
Глубину и боль я мерю.
От эпитетов прискорбных,
От слащавых слов жалейных,
Сбереги себя ты, Вольфганг,
«Для грядущих поколений.»
Учини разгром в кладовой,
Где разложен ты по полкам,
Не рукой многопудовой,
А своей усмешкой только.
Мне не жаль других ни мало
Лоэнгринов и Валькирий,
Человеческое мыло
С их мелодией варили.
Там не все мне ясно вроде
Не успею разобраться,
Прерывает бег мелодий
Тонкий писк походных раций.
Моцарт грустный,
Нежный Моцарт,
Ты все ближе мне и ближе,
Пусть трещит страна эмоций,
Я хочу, чтобы ты выжил.
Клетки памяти стареют,
Для любви не сложишь лоций,
Приходи ко мне скорее,
Непокаявшийся Моцарт.
* * *
Приходит время горьких трав,
Расплаты и успокоенья.
Зачем, зачем пора цветенья?
Скажи: я прав или не прав?
Как объяснить,
Как оправдать
Несовместимое на свете
Страшна не смерть,
А страшно умирать,
Как умирала мама на рассвете.
* * *
Ко мне сегодня мама приходила,
И вновь она была такой земной.
Но только взглядом душу холодила,
И я спросил тихонько: «Ты за мной?»
— Идем, идем, хоть жаль, что пожил мало.
С тобой не страшно.
Вместе мы опять.
Прости меня, как много раз прощала,
Что снова я тебя заставил ждать.
Она назад неслышно наступала.
Она скрестила руки на груди.
О, эта молчаливая опала!
Помилуй и терпеньем награди!
Не оставляй меня в недоуменье,
Не стягивай прощальную петлю!
И каждое счастливое мгновенье