-Влад, наш старик всю жизнь клял себя за тот поступок.
-За какой?
-У него проблемы с совестью, Влад. Он так и не смог простить себе, что бросил Геннадия, того мальчика, не пошел с ним на подлодке. Он наверняка знал о секретном задании… Он испугался!
Нам принесли изящно сервированный заказ, на который Влад отвлекся как маленький мальчик, любящий ванильное мороженое с вишней и фруктовые леденцы. Он с наслаждением уткнулся в причудливо разложенную фасоль на тарелке, запихнув в рот целую ложку жгучей бессары.
-Вкуснота! И никаких соглядатаев, которые так и смотрят в рот, в глазах - одни евро! Ненавижу есть при всех! И ненавижу есть во время острых бесед – вкуса будто не чувствуешь! Ну что смотрите? Попробуйте, как вкусно, Ирина!
-Успею еще!
-Вы думаете, Ирина, адмирал солгал нам, что был в то время в госпитале? - промычал Влад с набитым ртом. - Солгал, глядя нам в глаза? Я вас правильно понял? И вам неприятно помогать ему? Вы – совершенно неопытны в общении с людьми, дорогая! Они никогда не будут вести себя так, как вам бы хотелось! А вам бы хотелось, чтоб все были честными, не совершали ошибок случайно и, конечно, намеренно! Я прав?
-Вы должны были почувствовать его ложь, Влад! Или он ловко научился скрывать правду, как настоящий шпион? А я вот уверена, что чувство вины мучило его всю жизнь! Может быть, у адмирала действительно не было выхода, и он молчал всю жизнь, но сейчас чувство вины сожрало его. Так и в "Солярисе" люди не могли избавиться от жутких Гостей, материального воплощения их самых стыдных поступков! Брошенный ребенок, оставленная женщина...
-Зачем вы распаляете себя? – спросил Влад, с жадностью доедая блюдо. – Это не имеет смысла, моя дорогая! Как не имеют смысла реальные сновидения из старого фильма, который вас так ожидаемо потряс.
-Ну, а вы? Вы как относитесь к "Солярису"!
-К книге, фильму или вообще? - он прищурился, пристально разглядывая меня сквозь хрустальный бокал с красным вином.
-Вы меня поняли! – воскликнула я со злостью. Мне хотелось поговорить, а Влад - не любящий это дело, все никак не срывался с легкомысленного тона, уделяя аппетитным пирожным с сахаренной черешней много больше внимания, чем мне.
-Я вас понял, конечно, - произнес он, уписывая третий белоснежный брусочек пирожного. – Но я ничего нового вам не скажу. Когда я читал книгу, я думал одно, когда смотрел фильм, испытывал другое, а сейчас думаю третье.
-И что же?
Влад промокнул губы льняной салфеткой, потом перевел взгляд на вечерний Индийский океан, яростно пламенеющий перед нами в огромном, во всю стену окне.
-Нужно самому испытать чувство вины, Ирина, чтобы понять, о чем этот фильм, поэтому смотреть его нужно уже взрослым, если не сказать старым. Но когда ты взрослый или старый, все не имеет значения, ибо ты натворил много какого бесстыдства. Жгучие тайны, смертельные обиды, злость, сумасшествие - кипит в тебе как протоплазма или из чего там состоял мыслящий океан. Из Нейтрино? Так вот никакому нейтрино не объяснить, что такое совесть, справедливость, боль много пережившего человека.
-Как же не объяснить, если Хари, ну та, кого материализовал Океан, поняла людей? Она признавалась, что она больше человек, чем сами люди! И вообще, вы знаете, что такое человек? Вы же у нас опытный психолог!
-Какой- то нас философский диспут получается, - хихикнул Влад. - А я привел вас развлекаться! Не пристало красивой женщине захламлять хорошенькую головку мыслями о совести и предназначении человека! Вот вы и не съели ничего, поковырялись в тарелках только! Почему? Не понравились жгучие специи? Заказать вам бстеллу – горячий мясной пирог?
-Ну, я же не растение какое-нибудь, я человек, мне нельзя только развлекаться, иначе меня замучают кошмарные видения! Такие же безумные, как на космической станции над мыслящим океаном "Соляриса". Но, Влад, вы не ответили мне?
-А что, был вопрос? – Влад насмешливо салютовал мне бокалом. – Я и не заметил!
-Был!
-Человек ли наш клиент? Он, безусловно, человек! Который в нечеловеческих условиях – а согласитесь, всю жизнь хранить государственные и мировые тайны, очень тяжело! - нашел в себе силы оставаться человеком, признаться, что есть что-то, что его мучает! Он, по сути, так нам и сказал! И этим он мне нравится!