Выйдя на твёрдую землю, отряхнулись.
— Нормально? — спросил я.
Как в пустоту.
Никто не ответил. Киря, очевидно, злился. Ульяна жалась к нему, а он стоял, вцепившись в лямки своего навороченного рюкзака, и яростно сжимал челюсти. Я понял, что решать придётся самому. Ну, сам так сам.
— Компас есть? — спросил я как можно спокойнее.
По правилам, у одного из тройки должен быть навигационный прибор, как раз на такой невообразимый случай. Без этого ЗВ не допустила бы к перебросу. В своих я был уверен: за безопасность всегда отвечает Серый, значит, сейчас у него с собой и компас, и сухое горючее, и, пожалуй, карта…
Еду на двухчасовую практическую брать не требуется, но Игорян наверняка притаранил какие-нибудь достоверные бутерброды с колбасой, полной холестерина. Может, и конфеты с настоящим сахаром раздобыл. Со своими я никогда не попал бы в такую историю. А эти вышли, как на прогулку…
Киря шарил в карманах рюкзака. Ульяна всхлипывала и что-то тихо ему говорила сквозь слёзы.
— Да отцепись ты, — заорал он и протянул мне компас.
Я молча взял. Красная стрелка дрожала, как нервная избалованная левретка двадцатого века, когда собак ещё можно было заводить по желанию. Наконец, она остановилась.
— «Долина сказок» на самом севере учебного квадрата. Значит, если идти на север, мы или рано, или поздно дойдём до неё, или…
Что «или», думать не хотелось.
Шли довольно долго. Дорога поднималась вверх, становилось суше. Мокрые кеды плотоядно чавкали. Впереди показалась лощина, устланная облетевшими листьями. На её склонах стояли огромные растопыренные коряги, — причудливые сухие деревья, которые чьё-то воображение превратило в персонажей книг. М-да, двадцатники, ваше чувство прекрасного надо изучать не на истории, а на психологии…
— Так, похоже, «Долина сказок», — я сбросил рюкзак. — Отсюда должно быть близко. Кто-нибудь помнит карту?
— «Жемчужиной пешеходного маршрута является «Долина сказок», — тихо проговорила Ульяна.
Я разозлился. Ну что что я, сам не помню методичку? А идти-то куда? Но она стояла такая усталая и поникшая, что я промолчал.
Высмотрев склон посуше, мы взобрались на него и сели на корягу. Ульяне я постелил свою куртку. Простудится ещё, тут ведь нет трёхкамерных прослоек. Это двадцатый век, детка.
Киря пробормотал, что ботинки надел без носков, и ему натёрло ногу. Пластыря он, конечно, не взял, и ушёл искать палку. Было слышно, как он ломится сквозь кусты и ругается.
Я развязал рюкзак, вытащил громоздкий термос. Ульяна смотрела на меня вопросительно.
— Чай индийский байховый крупнолистовой. С лимоном и сахаром, — сказал я и протянул Ульяне наполненную крышку.
Ульяна осторожно приняла её и обхватила ладонями. Пальцы у неё были длинные, тонкие, — кажется, не три фаланги, а больше, как будто гнутся через каждые два сантиметра. А на ногтях, на обоих безымянных пальцах — белые поперечные полоски. Смешной такой дефект, у детей часто бывает. И у неё был — надо же, никогда не замечал. Да и не был я никогда к Ульяне так близко. Какой-то беззащитной она была из-за этих детских отметин. Хрупкой.
Крышка пахла пластмассой, — всё-таки нормальный пластик изобретут нескоро. Ещё горько пахло листвой, — я определил, что кленовой. И к этому общему запаху примешивалась мимоза Ульяниных духов, — запах шершавый и немного лохматый.
Киря вернулся с подозрительной гниловатой палкой. Ему я тоже налил. Кожа на его ладонях была содрана.
Я допил, что осталось. Дождь то усиливался, то утихал, но на всякий случай я отдал Ульяне свой дождевик из брезента, — не климат-купол, конечно, но хоть что-то.
Позади нас поднимался ещё одна ступень лощины.
— Нам сюда, — махнул я. — Опять вверх. Силы есть?
— Дай руку, пожалуйста, — тихо сказала Ульяна.
Сил у неё не осталось.
Я протянул руку, и мы стали взбираться. Я оглянулся. Киря хромал, опираясь на палку. Как будто почувствовав мой взгляд, палка сломалась, — всё-таки она была трухлявой.
Киря упал на колени. «Пойти, поднять его, что ли?» — с неохотой подумал я. — «Или пусть сам разбирается?»
Стоять с Ульяной на пригорке было невероятно приятно. Это новое ощущение хотелось длить и длить. Но нас тут было всего трое из ХХII века на неизвестно, сколько километров. Я крикнул Кире:
— Эй, помощь нужна?
— Нет, — проворчал он. — Южный юж, у меня вся спецодежда в грязи.
— Ничего, приложишь к докладу, — как будто брезгливо сказала Ульяна. — К естественнонаучной части: анализ состава почвы…