Аня сняла трубку, позвонила домой.
- Мамуль, это я! Закончила, собираюсь. Как у вас дела. Как Верочка?
- Анюта, все хорошо. Гуляли в Сокольниках. В розарий ходили. Верочка хотела опять на колесо обозрения. Отговорили. От розария котенок пришла в дикий восторг. Пришли домой, обедали. Верочка еще спит.
- Ясно. Вы с Ириной Афанасьевной гуляли?
- Да. Нам так проще за нашей ягозой следить.И веселее. Верочке Ирина Афанасьевна очень нравится. У них взаимно. Кстати, мы завтра решили совместный обед устроить у нее.
Аня рассмеялась. Верочка была не просто ягоза. Скорее, вождиха бледнолицых и краснокожих в одном флаконе. 6 лет. Весьма симпатичная барышня. Как переехали, на прогулке сразу со всеми мальчишками перезнакомилась. Носится, качели, турнички – ее стихия. Но не пацанка. Маленькая кнопка, но обаятельна и женственна.
Стоп! Двор. Прогулка. Они гуляли с Верочкой. Недели две назад. Приехала машина .Жигули. Из машины вышла соседка. Ирина Афанасьевна, мамина подруга. И вышел…Да, это был Сергей. словно кинозвезда с обложки « Советского экрана» Все. Вот где ты его видела. Это был он. Сергей и Ирина Афанасьевна…
- Здорово! Она классная. Мама, ты не в курсе, какой военный почтовый ящик находится напротив моего диспансера?
- Анюта, напротив диспансера нет никаких военных организаций. Абсолютно точно. Я 10 лет проработала в 58 школе. Напротив твоего диспансера через дорогу Бутырская тюрьма. Бутырка. Она закрыта жилыми домами. Арка в доме – это вход в тюрьму. А что случилось, Аня?- обеспокоено спросила мама.
Аня чуть не подскочила на стуле. Обернувшись утром, видела, как Сергей зашел в арку…Военный. Почтовый ящик. Бутырка…
- Мам, ничего не случилось. Минут через 10 выезжаю. Скоро буду.
- Чудны твои дела, Господи! Ирина Афанасьевна, Сергей. Вот что он не договорил. – В слух произнесла Аня. Потом посмотрела на фотографию дочки на столе: - Да , Верунчик, похоже, нашли мы свое счастье. Как чертик из табакерки - Бутырки. Только не оказался бы слоником в посудной лавке. Сегодня и завтра, солнышко, разберемся.
- Евгений, написали? – спросил я, заходя в кабинет.
- Да, товарищ подполковник! - ответил Дорофеев младший, отдавая мне заявления и письмо отцу.
- Жень, идите, готовьтесь. Приезжайте в средине недели, узнайте дату свидания с отцом. Письмо передадут ему сегодня. У меня все. Прощайте! – сказал я, вставая.
Дорофеев младший, видимо хотел сказать многое. Было видно по нему. Взглядом остановил его. Слова не нужны.
- Товарищ подполковник, Сергей Александрович! Спасибо! Может вам покажется странным, Храни вас, Господи! Мы будем молиться о вас до конца дней! Прощайте!
Вошел в приемную. Мальвина уже была на боевом посту.
- Сергей Александрович, звонил начальник. Будет максимум через час. Может немногим раньше. Просил вас закончить все дела к его приезду. Гречневая каша с топленым молоком у вас на столе. Заказы доставили. В холодильнике. – отрапортовала она.
- Слушаюсь, Октябрина Савельевна! – в тон ответил я. – С вашего позволения 10 минут, и жду вас по личному вопросу! Потом не дадут переговорить.
Глава 6
Гречку я не ел. Слопал, поняв, насколько не есть, а жрать захотел. Бутылка Боржоми улетела в два захода. За окном пасмурно. Наверно духота. Кондиционер самое то. Хотя торчащий на подоконнике громоздкий ящик крал естественный свет. Решетки и это чудо техники, окна нет. А в кабинете их три. Поговорил с мамой, заверив, что ее протеже приму как родную. Соску в рот любимую под названием « BT ». Глубокая затяжка.
Пробежался по письму Дорофееву. Молодец, парень. Мелким убористым подчерком написал все. Все, что необходимо отцу. Все, что бы он начинал жить. Не смотря ни на какие обстоятельства жить. Со своими ребятами он выдержит все. Никаких сомнений.
Небольшая передышка перед последним актом Марлезонского Балета. Своеобразный, мать его, гвоздь гребанной программы под названием « Кому жить, кому умирать, а кому на тот свет отправлять». Бог УИН с добрыми делами точно закончил, возвращая рабов его на Землю Грешную. Никитин, до чего ты дожил? Ты из классного опера превратился в саму Смерть на земле. Логически все верно. Там, внизу девятый круг ада. Далее бездна, пустота. А ты, Сергей Александрович Никитин, четыре года и есть Ангел Ада. Офигительно красивое название простой профессии Палача. Нет, не профессия. Скорее, дополнительная нагрузка к должности. Как воспитательная работа, политинформации об обстановке в нестабильном мире.
Все, Никитин, выдохнул. На фиг не нужное соплежуйство. От тебя и твоего настроя, отношения к происходящему зависит вся процедура. Все участники смотрят на тебя. И действуют как ты. Выдохнул. Ты готов. Посмотрел на руки. Трясучки нет. Даже намека. Внутренний мандраж. От него никуда не денешься. Небольшой. Все. Закончил самокопание. Мальвина идет. Ты не слышишь, ты чувствуешь аккуратный, ритмичный звук ее шпилик.