- Сергей Александрович, скажите Олегу Михайловичу чтобы сахар тоннами не сыпал в кружку. Его пьют без сахара.
- Позабочусь о начальнике! Не допущу волюнтаристического отношения к божественному улуну. Попытался пошутить я. Хотя, какие там шутки.
Мальвина рассмеялась.
Начальник сидел взмыленный, красный как вареный рак. Опять давление скакануло. Как обычно в такие моменты, я запер дверь в кабинет.
- Сереж, ты как? Можешь ничего не говорить про обстановку. Уже в курсе. Я имею в виду состояние?
- Олег, все в норме. Вот ты мне не нравишься. Ты в зеркало на себя смотрел? Морда лица раскалена. Ты таблетки пил?
- Серега, какие таблетки. Я только присел. Слушай, давай так, сейчас некогда. Гостей проводим, расскажу. Одним словом, все получилось и срослось. По всем направлениям. Сережа, даже не представляешь насколько.
- Ну, если все получилось, давай-ка мы с тобой чудесного чайку китайского накатим. Мальвина угостила. Олег, я уже. Представь, отпустило. – Сказал я, доставая из секретера чашки.
Рванули чайковского. Олегу налил еще чашку. Начальствующее возбуждение проходило. Через несколько минут цвет лица Гончарова стал меняться. Олег молча встал. Открыл сейф. В нем еще одно отделение. Достал ствол в кобуре. Не «Макаров». 5 лет назад все пункты вооружили этим «Марголиным». Небольшой, похож на страйковый. Калибр 5 мм. , уменьшенной убойной силы. Шьет с близкого расстояния хлеще любой швейной машинки. Звук не громкий. Хлопок. Передал мне. На автопилоте разобрал, собрал, магазин, затвор. Все. Предохранитель. Самое удобное, под форменной рубашкой не так выпирает ,как « Макаров». И главное, маленькая аккуратная дырка.
- Олег, сейчас придет Заседателев. Мы будем вас ждать на месте. Мне еще проверить все надо.
- Сереж, хорошо. Давай переживем сей сволочной момент без потерь. После совещание. Кстати, санчасти подфартило по полной программе. И персоналом и медикаментами. Он врач полевой от бога. Все закончится, представление на майора готовь. А Розичу… Короче, все потом. Да, до утра вторника не заморачивайся по оперчасти. Сереж, тебе надо прийти в себя. Я в теме по самые уши. Контроль за мной. Тем более, я завтра на сутках.
Спустя пару минут зашел Роман Анатольевич. Даже просиял, услышав новости шефа. Хотя какое, твою мать, сияние перед спуском в девятый круг ада…
Все разошлись по своим местам. Последний акт Марлезонского балета начался. Мальвина в приемной осталась одна. Достала три свечки. зажгла их. И по часовой стрелке обошла кабинет Гончарова, мой , приемную, тихо читая Отче Наш. Потом поставила их в каждом кабинете, и у себя на столе. Достала из сумочки пачку длинных красных « More». Закурила. Она думала о ребятах. Гончаров и Никитин. Загасив сигарету очень, очень тихо сказала:
- Господи, помоги им! Сделай так, что бы ничего с ними не случилось. Убереги раба божьего Олега от всех болезней. Даруй рабу божьему Сергею сил и мудрости выбраться из капкана одиночества. Они же слуги твои. Они не виновны, нарушая Заповеди твои, исполняя волю твою! Не за себя прошу, за них. Помоги им, Господи!
Через полтора часа все добрые дела на сегодня были закончены. Михалыч, как положено по давней традиции, накатил членам комиссии по сотке с легкой закусью в Красном Уголке. Сам он чисто символически поднимал рюмку. Огишев пошел их провожать. Я никогда в этих фуршетах не участвовал. Проводив Дюкова с грузом, пошел сразу в нашу душевую. Холодный душ за пару минут восстановил меня. Мальвина что-то колдовала в кабинете шефа. Переордевшись в гражданку, поставил початую бутылку коньяка на стол, гипнотизировал ее. Стакан? Нет. С него, родимого, все и начнется. Сотку? А дай-ка я попробую полтинник с конфеткой «Ласточка». Пил мелкими глотками. И конфетка за ним вслед. Вкусно. По телу стало расходится приятное тепло. Голова ясная. Странно, но пока больше не хотелось.
Дверь кабинета открылась. Зашел Олег, посмотрел на коньяк.
- Алексаныч, накати мне с барского плеча. – Устало сказал он. – И пойдем совещаться, пока Дюкова со товарищи ждем.
Налил ему полтинник, положил конфетку. Шеф посмотрел на меня с недоумением.