— Что такое?
— Тошнит сильно. Там Софу нигде не видел?
— Я у тебя то же самое спросить хотел. Где она?
— Не знаю… нгх… — тошнота усиливалась.
— Как так?
— Вот так.
Тошнота стала невыносимой и у меня случился рвотный позыв. Я выскочил из кабинета и меня вырвало. Я с ужасом увидел кровь, какие-то красные шмотки и нечто короткое и тонкое. Присмотревшись как следует, я весь похолодел. Палец. Меня вырвало чьим-то пальцем. Ночью… я что-то… я кого-то съел… я взялся рукой за живот, чувствуя, что тошнота немного ослабла, но сейчас вырвет снова. Снова кровь и шмотки чего-то красного. Господи, я съел человека! А Софа… а её нет… боже мой! Я же не мог съесть её, правда? Она ведь тоже оборотень, разве оборотни едят друг друга? Тошнота отступила, я утёрся и похлопал себя по щекам. Так, тихо, надо просто наведаться к Софочке домой. И если её там нет… я всем признаюсь том, что убил свою женщину.
====== Новые проблемы ======
Я вернулся в кабинет, где встретил напряжённый взгляд Сэма.
— Совсем херово?
— Уже полегче. Пошли.
— Куда?
— Надо проверить дом Софы. Я… у меня есть нехорошие подозрения, — сказал я, сбавляя громкость.
Мы приехали к Софочке через минут тридцать. Подошли к двери и постучались. От моего прикосновения она открылась. Не заперто. Едва мы вошли, как у меня сердце ухнуло куда-то вниз. Вся гостиная раскурочена, диван, шкафы и тумбы поломаны, на стенах царапины и какие-то пятна. Присмотревшись, я понял, что это запёкшаяся кровь. Мне поплохело. Я рванул наверх и заорал:
— Софа! Софочка, где ты?
— Твою мать! — выкрикнул Сэм, пулей выскакивая из кухни. Через секунду на место, где он стоял, свалился шкафчик с посудой. — Там всё расхерачено!
Я носился по комнатам, вышибая двери и надеясь найти мою милую Софочку где-нибудь спрятанной, дрожавшей от страха, но живой. Везде был погром, мебель переломана, всюду видны следы борьбы. В спальне, где мы делили ложе, было настежь распахнуто окно и повален шкаф. На простынях, подушках и одеяле была кровь. Я пошатнулся, опустился у кровати и дрожащими руками взял ткань. Я снова… я её… аж до крови… моя бедная маленькая девочка, за что я так с тобой? Зачем? Почему? К глазам подступили слёзы, очень хотелось взять и разрыдаться от ненависти к себе, я еле-еле держался. Я обратился, ворвался к ней, изнасиловал, а потом сожрал… она сопротивлялась, бедняжка, наверное мы с ней дрались, но куда ей было меня остановить? Я в обычном виде больше раза в полтора, а оборотнем наверняка огромный жуткий хер. Я пытался вспомнить, что случилось. В памяти всплыли только рыки, чей-то вой и хруст ломавшихся костей. Я услышал тихие шаги со спины.
— Ты чего тут? — спросил Сэм.
Я молча поднял руку с окровавленной простынью. Сглотнул комок в глотке.
— Это… это её?
— Ну а чьё еще?
— Слушай, не надо киснуть, нельзя. Давай, — он стал тормошить меня за плечи, — вызывай своих копов, криминалистов, всех на свете, и будем искать.
— Некого искать, Сэм! — вскочил я, прижимая к себе простынь. — Она… я её убил!
— В смысле? — потерялся парень.
— Я блять оборотень, — я опустился на кровать, которая скрипнула под моей тушей. — Ночью я вломился к ней, выебал, а потом сожрал, господи, какая же я мразь!
— Ты с чего взял вообще? В прошлый раз ты не хотел ей вредить.
— Я сегодня… стоп, в смысле? Какой прошлый раз?
— Позавчера ночью ты превратился, но к Софе ты не был особо агрессивным.
— Превратился… ты всё видел?! Ты всё знал?!
— Ну да. Софит рассказала. Теперь я могу вас называть «оборотни в погонах», и это даже не оскорбление, а констатация факта. — я огромными гляделками таращился на Сэма. Тот же ободряюще улыбнулся, хлопая моё плечо. — Вызывай народ. Ты не мог её убить.
Я сглотнул.
— Ты не понимаешь… я делал с ней ужасные вещи. Я себя как животное вёл, и она меня терпела. И сегодня, сейчас в участке, я… меня… — я осёкся. Не надо. Пока не надо говорить про то, что я съел человека. Я найду того бету, остановлю смерти, и потом во всём признаюсь.
— А разве люди, да и оборотни тоже — не животные? Как я понял, главное отличие вас с Софой от меня, это то, что во время полнолуния инстинкты превалируют над разумом, и остановить это не в ваших силах. Не в твоих. Она вроде вполне себя контролирует. Но это от того, что у неё опыта больше. Я не успел у неё узнать всего, но знания биологии, википедии, пары фильмов и фанфиков позволяют мне предположить, что у вас обострены человеческие чувства — обоняние, зрение, слух, правильно?
— Правильно, — вяло согласился я.
— Ну так чё ты просто след не возьмёшь?
— Во-первых, я не пёс! А во-вторых… а, ну да… — Сэм ухмыльнулся и открыл было рот для ехидного комментария, но я заткнул его жестом и поднёс к себе простынь. Пахнет Софой, кровью, гелем для душа, феромонами, мной, лесом и землёй. Отпрянул и подошёл к окну, пытаясь уловить запахи на улице. Подул лёгкий ветер, неся в себе нотки, от которых кровь прилила к щекам. — Надо идти в лес. Оттуда пахнет одеждой Софочки.
— Погнали.
Мы вышли из дома и стремительно направились к лесу. Там я шарахался от одного дерева к другому. Пахло Софой, но с примесью ещё какого-то запаха, постороннего. Наверное, это её запах в виде оборотня.
— Стой… хух… подожди ты, — окликнул меня уставший Сэм. — Хрен догонишь, блин.
— Да? — изумился я.
— Конечно! Ты как полоумный вперёд понёсся, я еле успеваю.
— Я как-то не заметил.
— Так и запишем: превращение в оборотня даёт ускорение и отупление.
— Всё, иди сюда, — я хрустнул пальцами, готовясь отвесить ему леща.
— Детей бить нельзя.
— Чего?!
— Того!
Тут я услышал тяжёлое дыхание и хруст веток где-то неподалёку. Встрепенувшись, я рванул на звук. Через несколько минут стремительного движения я остановился. Сильно пахнет кровью. Мне это не нравится. Тут в кустах началась какая-то возня. Я напрягся и потянулся к кобуре с пистолетом, и в следующий миг на землю кто-то выпрыгнул, задыхаясь. Мне снова захотелось заплакать, только в этот раз от счастья.
— Софа! — я шустро опустился к ней и приподнял, держа на руках и коленях. — Софа, Софочка, булочка, пышечка моя, как я рад тебя видеть, солнышко!
Она была в крови, в волосах куча мелких веток и сухих листьев, пижама изорвана в клочья, едва закрывая пышную белую грудь и бёдра, но она живая. Моя маленькая любимая девочка жива, больше мне ничего не надо. Софочку сильно трясло, она слабо подняла голову и потянулась ко мне ладошкой.
— Рафи… милый…
— Чш-чш-чш, — я поднялся на ноги и поцеловал её в лоб. Перехватил на руках поудобнее. — Сейчас мы придём домой, вызовем тебе врача, и всё станет прекрасно.
— Холодно очень, — тихо и слабо сказала она. — Т-там, в дупле… достань пожалуйста…
— Каком дупле? — не понял я. — Ты про что?
— Вон, — она еле-еле показала рукой вправо.
Там стояла сосна с небольшим дуплом. Запустив туда руку, я нашарил что-то их ткани. Вынул. Это оказались её штаны и свитер. То есть, она распихала шмотки по лесу, чтобы когда из оборотня превращается в человека, голой по лесу не бродить? Гениально, можно мне так же? Одевая булочку и оценивая глубину и серьёзность ран, я заметил на самом верху левого бедра шрамчик. Она соврала тогда. Она не падала в детстве с велосипеда. Это укус. Я аккуратно надел на неё серые свободные штаны, вновь подхватил на руки и пошёл обратно, по дороге подобрав запыхавшегося Сэма. Мы прибыли ко мне домой. Мамы уже не было. Я уложил Софочку на кровать, поцеловал и стал вытирать её кровь. Потом Сэм её осмотрел.
— Офигеть, они прям на глазах затягиваются, — сказал он с нотками восторга.
— Не все, — Софочка взялась рукой за бочок, на котором была глубокая рана. С ней Локвуд долго возился, обрабатывая и перевязывая. — Нгх, мамочки, умираю.
— Булочка, — я взял её руку. — Сладенькая, потерпи немножко, пожалуйста. Скажи на милость, что было ночью? Это я тебя так?
— Нет. — она легонько поглаживала тыльную сторону моей ладони пальцем. — Ночью… ко мне ворвался бета. Он чуял, что тебя нет рядом, и можно делать всё, что хочется. Мы подрались. Сначала я его ранила, потом он меня. Мы выбежали на улицу, я помчалась в лес и хотела найти тебя. Видимо, бета и я добежали до границы города, или я куда-то не туда свернула, но я плохо помнила ту часть леса. Раздались выстрелы, сначала попали в него, по визгу я поняла, что стреляют серебром. Я испугалась и хотела сбежать, но передо мной откуда-то выскочил человек. По-моему девушка. У неё был серебряный кинжал. Она ранила меня здесь, — Софа погладила бок, — заживать будет долго. Меня никогда раньше не ранили серебром, не могу сказать, сколько именно будет заживать. Бета оттолкнул меня от девушки и мы стали убегать. Врассыпную. Под утро мне стало очень больно и я вырубилась. Потом поплелась домой и нашла тебя.