– Интересный расклад, – Скар внимательно разглядывал местного, – или попадаем к такому же или снова в локацию с бестиями. Хотелось бы знать, есть ли ещё какие-нибудь блюда в этом меню?
– Есть дверь… дорога… путь… – существо пыталось подобрать нужные образы, – не в дом, не на межу… дорога вверх… вперёд… к не Я…
– Что и кто там за этой дверью? Где эта дверь? – вопросы сыпались сразу от нескольких членов группы.
– Оттуда приходят Его сателлиты, чтобы смотреть… – высокий в балахоне повернулся к Рыжей спиной и сделал первый шаг, – Я покажет эту дверь, вы… ты… отдашь моё и ты… вы… уйдёшь туда. Я здесь всегда один.
– Не люблю долгих переговоров, – Скар улыбнулся, – чем крепче держишь своего оппонента за причинное место, тем он сговорчивее. Потопали, не возвращаться же…
Шли не слишком долго, обходя низкорослые деревья, пока не прибыли на похожую поляну, на противоположной стороне которой расположился портал с таким же зеленоватым свечением. Убедившись, что все прошли на ту сторону, Рыжая протянула ладони к высокому и позволила искрам перетечь к своему хозяину. Хотела напоследок пошутить, сказав, чтобы остающийся тут не скучал, но решила, что это бессмысленно. Повернулась к свечению, сделала несколько шагов и оказалась в кромешной тьме.
– Эй, народ, – шёпотом позвала девушка, вы тут?
– Тут мы, – заверил командир, – всё в порядке, только не видно ни черта.
ТРИ ГОДА НАЗАД
(по ощущениям личного времени)
Коробками с консервами и бутылками с водой загрузили две тележки. На этом складе так же нашлись таблетки сухого спирта и обычные парафиновые свечи. Найденного должно вполне хватить на пару недель. Как раз, чтобы пересидеть весь период кромешной тьмы в безопасном месте. До придорожного мотеля, где расположился их маленький отряд, топать часа четыре. Налегке можно и быстрее, но с полными тележками быстрее не управиться. А в городе, погружённом во тьму находиться нежелательно, от слова совсем. Безликий не терпит чужого присутствия в окрестностях своего логова, хотя далеко за пределы города никогда не выползает. Его сателлиты, в основном, крутятся неподалёку от своего хозяина, однако есть нечто, напоминающее патрули. Куда, как и зачем они иногда ходят «смотреть», как говорил высокий в балахоне, за время пребывания в этой зоне симуляции понятно не стало. Ни одного портала обнаружить не удалось. Сюда вошли, а обратного пути нет. Если это ловушка, то она захлопнулась.
Ближайшие окрестности в радиусе недельного пути обследовали достаточно подробно. Никаких тварей, равно как и дичи, тут не оказалось. Единственный источник пищи – склады и подсобки магазинов в городе без единой живой души, если не считать Безликого, но это ещё большой вопрос, можно ли причислить его хоть к какой-нибудь форме жизни. Механики в нём, как выяснилось тоже хватало.
Поначалу пытались ночевать прямо в пути, вернее пережидать тьму. Но через несколько часов прилетали сателлиты Безликого и отправляли всех на респ. Весьма болезненно, хоть и быстро. Хорошо, что точка возрождения оказалась не так далеко от единственного в округе мотеля. Передвигаться в кромешной тьме не представлялось возможным и целесообразным. Во-первых, ни хрена не видно. Во-вторых, обязательно нарвёшься на этих полумеханических тварей. Ментального отклика у них нет, а воевать при тусклом рваном свете факелов – то ещё удовольствие. К тому же биотехнические конструкции оказались неуязвимы ко всему, что удалось придумать Толику и Вовке.
В первый раз вся команда оказалась на коллективном перерождении в первый же день двухнедельной местной ночи. И пока не рассвело, несколько раз успела сдохнуть от голода, обезвоживания и попыток хоть куда-то уйти наощупь. Каждый раз биомеханоиды, прозванные с подачи Глеба скороварками, возникали ниоткуда, не испытывая неудобства из-за темноты и прекрасно ориентируясь. Неоднократно пытались выйти из своего пристанища через несколько дней после прихода тьмы или за пару дней до её окончания. Результат не менялся. Только в помещениях загородного мотеля было безопасно. Пытались оставаться на ночь в городе, но там, даже закрытые двери не спасали. Скороварки вламывались и убивали всех. В привычку вошло каждому иметь с собой запас еды и воды, чтобы, оказавшись в круге лиловых огней, не умирать хотя бы от обезвоживания и не сидеть голодным несколько дней.
День длился, как и ночь, те же две недели. Вечно пасмурное небо скрывало источник дневного света, если он был. Этого срока вполне хватало, чтобы методично, квартал за кварталом, улица за улицей обследовать город. Дома казались брошенными совсем недавно. По крайней мере так сочли тогда, когда небольшой отряд впервые оказался тут. Но прошёл почти год, и ничего особо не изменилось, словно время в этих краях застыло, если не обращать внимание на регулярную смену дня и ночи, вернее неяркого рассеянного света и кромешной мглы.