– В реальном мире, если умирают, то не возрождаются.
– Да? – странный гость задумался, теперь кажется на самом деле. – Очень странное мироустройство. Я бы сказал – ущербное. И вы уверены, что именно такой мир по-настоящему реален? Любая фатальная ошибка, и у совершившего её нет шанса возродиться и исправить содеянное, найдя другое решение. Очень… очень нелогичный мир. Ну, не я создаю существующее многообразие. И не всё можно понять, не зная Замысла и Причин… Тем не менее, у каждого свой Путь. Ваш продолжится, когда разгадаете вторую загадку.
– Ну, загадывай, Сфинкс местного разлива… – Скар не отводя взгляд смотрел в глаза Безликому, который на сей раз менял лица, не меняя в них глаза, ставшие минуту назад такими же, как у Тараса.
– Сфинкс? Интересное предположение, но нет. Я буду принимать по одной догадке в день, не больше, пока кто-нибудь из вас не принесёт мне правильный вариант. Жду на рассвете…
– Зачем ты нас убивал столько раз? Нельзя было сразу объяснить чего тебе надо? – Варя, как и все была весьма напряжена и не могла это скрыть.
– А как иначе заставить думать тех, кто считает себя разумными существами? Халява, как вы же выражаетесь, порождает лень и деградацию. К тому же условия, которые вы должны были выполнить, всегда находились на самом видном месте. – Безликий встал и пошёл к выходу. На пороге он обернулся и добавил. – А единственная смерть перечёркивает весь прогресс достижений.
Никакого лица на нём больше не было.
Долгую паузу прервал командир.
– Пошли спать. Всё расскажем остальным, когда выспимся.
Завтрак традиционно готовили те, кто проснулся раньше остальных. Скар и Варя решили не заморачиваться. Поджарили тосты, вскрыли несколько банок с джемами, сварили крепкий кофе. Когда ребята и девчата подтянулись к столу и расселись, Тарас кинул веерный линк и разослал каждому слепок произошедшего в столовой несколько часов назад. Повисла тишина, если не считать редкий хруст откусываемых тостов. Постепенно вся команда, один за другим, поднимали глаза на Скара.
– Вы всё видели. Добавить больше нечего. Сомневаюсь, что нашего гостя зовут Румпельштицхен, но это так, обстановку разрядить.
– Ну, хоть в киборга не надо превращаться, – Толик поёжился, как от озноба, – а то меня эта перспективка не радовала никак.
– Ну, да, – подхватил Вовка, – и корми нас потом, и смазывай.
– Рад, что все…– Скар обвёл присутствующих взглядом, – надеюсь все… восприняли новую информацию без излишнего пессимизма.
– Ага, все просто в восторге, – Рыжая отхлебнула кофе, – игра-угадайка, второй раунд. В перерывах между попытками – традиционные забавы приезжих и аборигенов: вольная борьба на выбывание, в смысле, на выживание.
– А раз в день, это как понимать? По нашему восприятию времени или по смене светлого периода и тьмы кромешной?
– Судя по тому, что говорил Безликий, для нас между попытками будет проходить как раз четыре недели.
– Так можно и состариться. – Денис присвистнул. – Эта тварь говорила, что были, команды, которые выбрались через полгода, это сколько по-нашему, лет четырнадцать получается?
– Где-то так, – подтвердил Игнат.
– Первая загадка решилась, когда я на карте смайлик нарисовал. Следовательно, наши предшественники тоже и карты рисовали, и ключевые точки увидели, что позволило…
– Надо понять, что они ещё могли такого сделать, – Рыжая перебила командира, – что позволило найти ответ на вторую загадку.
– Думаешь, что загадки для каждой команды одни и те же?
– А смысл их менять? Ведь с нами никто тут не пересекался.
– У меня ещё вопрос возник, даже два. – Ника рассматривала карту, всё ещё лежащую на столе. – Что значит, условия всегда находились на видном месте? И что значит – принести правильный ответ? Речь о чём-то, что можно взять и принести? Не сказать, не написать, а именно принести?
– Хорошая догадка, – похвалил Тарас, – условия мы должны увидеть, потому, что они на видном месте, а имя можно взять и принести. Уже что-то.
– Ещё он лица менял, – добавил Глеб, – причём, будто отражал тех, кто непосредственно перед ним, как зеркало. Раньше мы такого не видели.
– Зеркало… лица менял… принести имя…– Игнат бормотал в полголоса, повторяя слова и обрывки фраз, словно пытался сложить какую-то мозаику, – на видном месте… взять и принести… менял, как зеркало… Фонтан, должен течь наружу, а течёт в себя. Камень такой, что не поднять, а тут его не опустить. Трамвай всё время перемещается, но никуда не едет. Пластины со знаками… пластины просто лежат, как и должно быть, только их перекладывают с места на место… берут и перекладывают… взять и принести. Менял лица… знаки меняют местами… Единственная правильная вещь, которая всё время на виду, которую можно взять и принести и у неё те же свойства, что и у Безликого, меняться в зависимости от того, что происходит вокруг.