В течении следующей недели группа сократилась ещё на троих. Глеб, Ника, Варя. За каждым из них приходил свой «проводник». Их питомцы из детства или юности. Мэйн-кун Глеба долго шёл рядом, потираясь то об одну ногу хозяина то о другую, потом исчезли оба с сильным порывом встречного ветра. К Нике прилетел волнистый попугайчик, уселся на протянутую ладонь, посидел с минуту, ожидая заслуженных семечек, но не дождался, вспорхнул исчезая в темноте. Девушка кинулась за ним вслед и тоже пропала. У Вари, как выяснилось, в детстве был мопс. Пёс громко фыркал и пыхтел, встав передними лапами на колени, присевшей к нему неожиданно повзрослевшей девочки. Даже спустя столько лет пёс безошибочно узнал хозяйку и увёл куда-то за собой.
Огни святого Эльма с каждым новым исчезновением становились ближе и ярче.
Прошло ещё недели две. Никто больше не исчезал. Толик предположил, что в первую очередь выпустили тех, у кого были домашние любимцы. Вероятно эмоциональная привязанность к питомцам послужила тем самым проводником, уводящим из этой проклятой симуляции. Что же будет с остальными, у кого в детстве не было ни собачек, ни кошек, ни попугайчиков?
– Наше восприятие времени, – подумал Игнат, – давно синхронизировалось, как и восприятие пространства. Думаю, что теперь не имеет значения, что Варя, например, до нашего с ней знакомства провела в симуляции около четырёх лет, как ей виделось. Вероятно, что она оказалась ТУТ немного раньше, но на сколько… на час, на день, на неделю, понять невозможно.
– Считаешь, – продолжил мысль Денис, – что в следствии синхронизации восприятия, значение имеет только пережитое вместе? По этой логике, наш срок пребывания тоже подходит к концу и дело не в появившихся питомцах, это лишь мостик, следовательно наш черёд наступит, как только каждый из нас обнаружит похожую привязку. В детстве мне нравилось собирать пазлы. Часами просиживал…
Ветер полыхнул изумрудом и Денис растворился в этой вспышке, так и не закончив фразу. Горизонт снова стиснулся.
– Неужели, наконец, наш месяц по контракту подходит к концу, – даже в мыслях Вовки чувствовалась отчаянная надежда, – спустя столько лет…
– К чему такому важному мы все, в итоге адаптировались, – Толик пытался найти логику в происходящем, – что это стало финальной точкой в наших мытарствах?
– А чем эта локация отличается от всех предыдущих? – Игнат посмотрел на двоих оставшихся товарищей? – Вывернутое наизнанку пространство? Мы к этому адаптировались. Вечный голод? Привыкли. Жажда? Тяжело, но терпимо. Отсутствие респаунов? Так здесь никому не давали помереть! А теперь ребят отпускают и мир вокруг становится теснее. Наверное последний увидит эти долбанные огни, которыми помечен здешний горизонт, буквально рядом. А там, за огнями, будет ли что-нибудь?
– Да, хрен его зна…
Игнат очнулся в кресле-каталке, одетый в больничную пижаму и халат. Финал фразы Скара он так и не услышал. Порыв ветра со стальным отливом унёс прочь от звуков, мыслей, тусклых огней, вечно прямой и бесконечной дороги. Неяркий электрический свет заполнял просторное помещение. «Скафандр» грудой лежал на полу лабораторного помещения.
На радость возвращения из симуляции сил не нашлось.
ГОД НАЗАД
(по ощущениям личного времени)
Очень хотелось пить… и есть. Игнат понимал, что, находясь в странном костюме, он получал необходимую жидкость и питание, но реально ничего не пил и не ел уже месяц. Или около того. Надо спросить, когда кто-нибудь придёт удостовериться, что подопытный пришёл в себя, сколько времени он провёл в странном виртуальном мире на самом деле.
Прошло минут двадцать, полчаса, час. Никто не появлялся. Игнат попытался подняться на ноги. Получилось со второй попытки. За месяц тело почти забыло как ходить. Ничего, этот навык восстановится.
Почему так долго никто не приходил? Может думают, что пациент ещё не должен был прийти в себя, а он не только очнулся, но и сделал несколько самостоятельных шагов. Придётся самостоятельно поискать персонал этой дивной лаборатории. Хотя бы пожрать должны предложить…
Опираясь на край длинного стола Игнат продвигался к двери, размышляя, увидит ли он своих товарищей, с которыми довелось столько всего преодолеть. Пусть и в ненастоящем мире, но изнутри происходящее не казалось пустяком. Когда какая-нибудь тварь рвёт тебя на части, сомнений в реальности ощущений не остаётся. Увидеть всех взаправду было бы классно! Скар, Толик и Вовка оставались ещё ТАМ. Их, как и всех тоже должны были уже выпустить. Или выпустят вот-вот.
За дверью начинался длинный коридор. Игнат хорошо его помнил. По нему, как раз, и шёл к «увлекательному» путешествию в нарисованный мир. Странная тишина озадачила и немного напрягла. Никого. За соседними дверями до которых удалось доковылять тоже не обнаружилось ни единого человека. Где все? Где хоть кто-то?