– В деле. Если застрянем, как жорики, то ничего про это знать не будем. Месяц, год, десять лет в симуляции пройдут нам без разницы. Всё равно не понять сколько реального времени ТАМ прошло и когда нас выпустят. В общем, развлекаемся по полной.
Два дня ушло на подготовку и сборы. Пищи и воды взяли с собой дней на пять. Оружия – по минимуму. Опыт показывал, что, чем ситуация сложнее и загадочнее, тем меньше проку от колюще-режущего, равно как и от стреляюще-пыхающего и бахающего. Если придётся столкнуться с новым видом тварей, то респа не избежать. Потом долгая игра в следопытов и поиск методов нейтрализации.
Эти аномалии, которые нащупала Варя, возможно, лишь следы присутствия или жизнедеятельности того, с кем никто ещё не сталкивался, типа гнилых пятен, оставляемых смоляками на стволах деревьев. Попадая на незримую нить между такими пятнами, начинаешь биться в конвульсиях. Боль расползается по всему телу, не забывая пробраться в самые неожиданные места. Даже волосы начинают ныть, как обширная ссадина. Вырваться невозможно. Остаётся ждать или медленной смерти от боли, или быстрой, от удара конечности поймавшей тебя твари. В худшем случае часа два мучений, и ты ненадолго мёртв, возрождён и перенесён подальше от места очередной кончины. Боль ушла. Злость на себя и на этих долбанных экспериментаторов осталась и зашкаливает. Настроение – хуже некуда. Другими словами, жизнь налаживается.
А в Лабиринте есть что-то, о чём никто не знает, но от того оно не менее опасно. Ребята попались и пропали на месяц. Потом появились, как ни в чём не бывало. Даже не заметили. Или не запомнили? Мысль о том, что Жорику и его ребятам неизвестное нечто могло стереть память, обдала Игната холодным потом. Если ты не знаешь, что с тобой произошло, вовсе не означает, что ничего не происходило. Возможно, потерянный месяц ребята провели в райских кущах, а, возможно, у чертей на сковороде. И в тот момент, любое из предполагаемых обстоятельств вряд ли можно было счесть несущественным. Месяц вне времени и месяц, напрочь удалённый из памяти – не одно и тоже.
Широкий тоннель начинался сразу за проломом в стене. Когда-то в проход вела дверь или арка, но от них давно ничего не осталось, кроме щебёнки. Денис и Скар встали по обе стороны пролома. Менталисты пробросили линки* между всеми участниками похода. Кто-то однажды назвал этот вариант соединения Нитью Ариадны. Весьма меткое название. Особенно, если в лабиринте есть Минотавр или что-нибудь похуже. Варя пыталась организовать такую связь между своими при первой попытке посетить Лабиринт, но одной держать несколько линков и одновременно делать что-то ещё очень сложно. Теперь же на объединённую команду из десяти человек приходится пятеро с продвинутыми мозгами. Причём Тарас и Рыжая намного круче остальных. Следовательно, им и работать на внешнем контуре. Остальные удерживают Нить Ариадны, обеспечивают «подпитку», если потребуется, и отслеживают побочки. Задача бойцов, механиков и следопытов составлять карту, искать полезный хлам и артефакты, если повезёт. И вытаскивать менталистов на себе, если не повезёт.
До места, где в прошлый раз засекли аномалию добрались быстро и спокойно. Тарас и Рыжая приникли к полу, словно пытались взять ускользнувший след. Прошло минуты три напряжённого ожидания.
– Там явно что-то есть, – не поднимаясь произнёс Тарас, – Варька молодец, всё правильно оценила.
– Какие мысли? – Скар продолжал вглядываться в темноту, понимая, что обычное зрение бессильно.
– Очень похоже на кокон, – Рыжая легла и прижалась к полу ухом, – только он пустой.
– Пустой, – согласился Тарас, – но фонит – мама не горюй. Надо ближе подойти. С этого места, за фоном ничего не разобрать.
– Уверен? – Скар посмотрел на Тараса, потом на Рыжую.
– Как вариант, можно вначале «порыбачить на живца», – менталист поднялся, обвёл взглядом всех присутствующих, – есть доброволец?
– Я пойду, – Игнат сделал полшага к Тарасу, – только не слишком разбираюсь в ваших премудростях.
– Фигня вопрос, я на тебя «блесну» подвешу и, считай, всё время буду рядом. Ты смотришь – я вижу, ты слушаешь – я слышу, ты ни фига не чувствуешь – а я всё почую, что через тебя пройдёт.
– Хорошо, решили, – Скар утвердительно кивнул, – только обвяжите парня верёвкой, мало ли что случится, хоть тушкой, но вытащим.
Вязать узлы умели все. Один из первых навыков, которые осваивали новобранцы, попавшие в симуляцию. Даже тот, кто в реальности едва завязывал шнурки, ТУТ, через некоторое время, мог бы инструктировать матросов и альпинистов. Вероятность, что узел в самый неподходящий момент подведёт, кто бы его не завязал, была нулевой. Игнат пару раз дёрнул обвязку на себе, скорее для порядка, глянул на Тараса и шагнул по направлению к аномалии.