Игнат передал верёвку, уходившую в сферу, Толику, а сам пошёл на поверхность к костру забрать котелок с похлёбкой. Вовка сегодня был за кашевара. Стрелок он отменный и конструктор неплохой, но восприятие всего аномального у него слабенькое. Да и в группе, где четверо из шести неплохо справляются с любыми проблемами, не требующими грубой силы или снайперской точности, развивать всю эту мозгоправную магию не было необходимости.
Менталистов, связанных с Тарасом приходилось кормить буквально с ложечки. Сами они почти не реагировали на внешние раздражители. Хорошо, хоть рефлексы остались. Этот мир, эта псевдореальность, симуляция, да что угодно… эта среда обитания никогда не проявляла доброты и излишней снисходительности к своим жителям. Она убивала за малейшую ошибку, за любой просчёт, но тут же возрождала, отнюдь не из гуманных соображений, а заставляя проходить, проживать одно и тоже многократно. Пока единственно возможное и правильное решение не будет найдено. Тогда открывалась ещё одна дверь, куда ты не можешь не войти. Что за ней? Повторение? По сути – да, только более жёсткое и беспощадное, оставляющее всё меньше и меньше пространства для манёвра, заставляющее почти угадывать правильное решение, без многих проб и ошибок.
Сейчас две команды, объединив усилия, пытались проникнуть за очередную завесу, буквально прорваться через созданные безумным гением препятствия. Зачем? Чтобы выживать в этой симуляции стало ещё сложнее? Чтобы голова шла кругом от подкидываемых головоломок?
Возвращаясь в подвал башни с едой для товарищей, Игнат вдруг понял, что неправильно задал вопрос сам себе. Не «зачем», а «почему»? В этом случае, ответ лежал на поверхности: потому что обратного пути нет! Выбраться, просто выгрузившись из симуляции, вылезти из костюма, больше похожего на космический скафандр, нельзя. Невозможно! И оставаться на прежнем месте, уровне, слое… тоже путь в никуда. И это «в никуда» играючи обернётся вечностью «в нигде».
Спустившись вниз по лестнице и проходя по безопасной части тоннеля, Игнат увидел, что все менталисты лежат в отключке. Толик недоумённо вертит в руках оборванную верёвку. Скар пытается привести в чувство Рыжую, пытаясь влить ей в рот бальзам из своей фляжки.
– Что стряслось?
– Они разом упали, – Толик бросил бесполезный обрывок на пол, – сидели-сидели, потом завалились, как по команде. Я потащил верёвку на себя… и вот…
– Выносим их отсюда, – скомандовал Скар, подхватил на руки одну из девушек, не собирающуюся приходить в себя и пошёл прочь, – Глеба оттащите от сферы немного и выносите остальных девчонок. Я с Вовкой потом за ним спущусь.
Игнат быстро поставил котелок на пол, глянул на Толика и подхватил Глеба под мышки. Толик взял за ноги, и вместе они отнесли товарища метров на пятнадцать. Варю и Нику вынесли и уложили рядом с Рыжей. Через некоторое время Скар и Вовка вышли на поверхность, вынося последнее бесчувственное тело.
– Что делать будем? – Толик обращался ко всем и ни к кому конкретно.
– Ждать, – ответил Скар, – Тарас, по идее, вернётся через респ. Связи с ним всё равно никакой. Пока ребята не очухаются, мы ничего не узнаем.
– Я бы и сам не прочь узнать, что произошло, – голос Тараса послышался из-за башни, а то, не успел пройти через кокон, как обнаружил себя свежевоскресшим.
Все, находящиеся в сознании обернулись на голос.
– И долго меня не было?
– Двое суток, – подала голос Рыжая, едва успевшая открыть глаза, – мы всё время держали линки. Рекорд, блин. Голова теперь раскалывается пополам и ещё раз пополам, и ещё…
– О, проснулась, – Скар присел рядом и протянул заветную фляжку.
– Ты совсем ничего не помнишь? – Девушка с трудом приподнялась на локте. – Ты нас оттуда так слепками грузил, что еле успевали вчетвером разгребать. По вееру разбрасывали между собой, старались ничего не упустить, но никаких гарантий, что всё доехало и сохранилось.
– Ничего не помню. – Тарас помотал головой, потёр лицо руками. – Есть чего пожрать?
– Ага, рядом с костром, в казане. – Вовка протянул Тарасу ложку. – Держи.
Через четверть часа все менталисты пришли в себя. Игнат сбегал за оставленным в тоннеле котелком. Толик и Вовка обустроили ночлег, Скар развешивал сигнальные маячки по периметру: простая «магия», раньше казавшаяся крутейшим навыком. Группе требовался отдых прежде, чем продолжить начатое.