Вспомнилось ему, как в детстве осенью катался он с горы, вылетая в санках прямо на противоположный берег озера. Лед под ним горбился, трещал, изгибался, как резиновый, но не ломался. А один мальчишка поехал без разгона и провалился.
«На скорости надо реку проскочить!» – решает Валька.
Уговорил еще одного тракториста из ремонтно-восстановительного поезда. Тот согласился помочь. Впрягли они второй трактор. Доротдел перекрыл движение, и все, кто был в это время на береry, с восхищением наблюдали за смельчаками. Лед угрожающе стонал, оседая под колесами тяжелых машин, урчала вода, фонтанами брызгая из трещин, от берега до берега перекатывался глухой утробный гул.
– А ну еще! Еще немножко! – в исступлении вопил Валька, будто настегивая свой трактор. Полушубок он сбросил и на всякий случай раскрыл дверцу кабины. Мороз был градусов под сорок, но Валька не чувствовал холода.
Когда под гусеницами заскрежетали камни, все облегченно вздохнули и кинулись поздравлять трактористов.
И вот катит Валька по тайге, горланя песни, и в Артемовске гравер уже вырезает на крышке часов: «В. И. Лукашенко за трудовой героизм». Обогнав Вальку, шоферы по всей трассе разнесли весть о тубинской переправе.
Однако не успели новенькие Валькины часики отстукать и трех суток, как начальник стройпоезда вкатил лихому трактористу выговор в приказе. За прогул. Подстрелил Валька с приятелем медвежонка-пестуна и убрел за ним чуть не до самого Тайшета.
А вскоре после этой истории Валька Лукашенко снова прогремел на всю стройку.
Шли дожди. Дороги раскисли. Молоденький тракторист, только что приехавший на стройку из училища механизации, вел ночью тяжелый С-80 мимо карьера, на дне которого урчал экскаватор, окруженный самосвалами. Зазевался, что ли, парнишка или оплошал, только трактор его вдруг юзом пополз прямо к яме, скользя гусеницами по глинистому косогору. Там, внизу, шоферы бросились врассыпную, выскочил из кабины машинист экскаватора... Валька, ехавший за этим трактором, с ужасом схватился за голову: «Сейчас расшибется!»
Но трактор, судорожно цепляясь гусеницами за подмятые березки, каким-то чудом повис на самом краю пропасти. Парнишка пулей вылетел из кабины и метнулся в кусты.
– Стой! Стой! – закричал ему вдогонку Валька, нажимая на тормоза.
Где там! Парнишка обернулся, увидел Вальку и прибавил ходу.
– Меланхолик несчастный! – яростно ругался Валька, спускаясь к брошенному трактору.
Где-то рядом урчал ручей. Вода с шумом падала в темный провал карьера. Медлить нельзя. Трактор в любую минуту может рухнуть вместе с подмытой землей.
– Эх, мама, ну зачем ты меня р-родила таким патриотом! – отчаянно воскликнул Валька, залезая в кабину.
Трактор дрогнул и тихонько тронулся с места. Правая гусеница дернулась и поползла по кромке обрыва, забирая чуть в гору. А гора будто намыленная... «Башмаки» пробуксовывают, разбрызгивая грязь.
– «Доверяют технику всяким молокососам!» – ругается Валька, работая рычагами.
Под гусеницами осела земля и с гулким шорохом соскользнула в карьер. Будто тяжелый шумный вздох вырвался из чьей-то могучей груди. На миг показалось, что трактор заваливается. Валька всем телом откинулся к горе, словно мог этим сохранить равновесие. Трактор шел рывками, как бы раздумывая, куда ступить, то застывая на месте, то продвигаясь на шаг, полтора вперед.
– Гор-ра-то, гор-ра какая сопливая! – стиснув зубы, бормочет Валька.
Но вот левая гусеница ухватилась за подмятый кустарник, и трактор, круто развернувшись, тяжело пополз в гору.
Выехав на дорогу, Валька смахнул рукавом выступившую на лбу испарину, хотел вылезть из кабины и не смог. После всего пережитого страшная усталость сковала тело. Так и проспал в кабине до утра, хоть поселок был рядом.
Утром его разбудили девчата, приехавшие отсыпать земляное полотно.
– Что с тобой?
– Заболел, что ли?
Валька сладко потянулся и зевнул.
– Да чуть было не погиб во цвете лет! – беспечно бросил он и рассказал им о случившемся. Девчата ахали, а Валька припоминал все новые и новые подробности. Потом с аппетитом умял предложенный ему бутерброд, сел на свой трактор и поехал в тайгу.
– Скажите корреспондентам, что я буду во-он на той высотке! – крикнул он на прощание девчатам и махнул в сторону Козинского перевала.
Корреспонденты Вальку, конечно, разыскали и написали о нем в трех газетах. И вот в тот день, когда он скупил в Артемовске чуть не все газеты со своими портретами, приходят к нему девчата:
– Ты бы нам, герой, хоть шишек из тайги привез, что ли.