– «Чего он там копается?» – начинает беспокоиться Володя.
На насыпи по ту и другую сторону водоотводной трубы толпятся люди, задержанные флажками. Володя идет к ним. А Венька все еще копошится на скалах. Вода плещется у его ног.
– Венька! – не выдерживает Володя. – Ну чего ты?
Венька не отвечает, занятый своим делом. И только когда Володя забирается на насыпь, Венька начинает спускаться. Потом с минуту крутится у подножия скалы.
«Ботинки ищет!» – догадывается Володя.
– Да плюнь ты на них! – кричит он ему изо всей мочи.
Венька шагает с насыпи. Не торопясь, вразвалочку, явно рисуясь. Но вот он взглянул на часы и побежал, будто его подстегнули, нырнул в траншею, из которой экскаваторы брали землю для дороги. И тотчас грохнул взрыв. С плеском посыпались в воду камни и обломки деревьев. Пробку вышибло, и вода с шумом рухнула в образовавшийся проем.
– Теперь не запрудит! – облегченно произносит кто-то у Володи за спиной.
От Венькиного блеска не осталось и следа. Он весь в глине, рубашка порвана, волосы растрепаны... Не обращая на это внимания, он набрасывает на плечи пиджак и спешит к девушке, которую увидел среди народа.
– Позвольте ваш чемодан, – любезно раскланивается перед ней Венька и, взяв чемодан, шлепает рядом без ботинок. Никто его ни о чем не спрашивает. Это в порядке вещей на трассе. Саяны порой выкидывают фокусы и похлестче.
«Приезжайте, – получили мы письмо от начальника комсомольского штаба стройки Миши Сивенко. – У нас намечается большое событие...».
Газеты сообщали, что стройпоезду присуждено переходящее знамя ЦК ВЛКСМ и первая премия Министерства транспортного строительства. Тоннельщики, пробивавшие Крольский перевал со стороны Абакана и Тайшета, должны были вот-вот встретиться под горой. Лучшие из лучших путейцев получат почетное право забить последние костыли, которые железнодорожники называют «серебряными» и по традиции покрывают серебром.
Мы выехали на трассу.
– Скоро по нашей дорожке поезда покатят, – радостно говорили нам ребята.
Но в письме не только это событие имелось в виду. Речь шла о бригаде Семена Савостина.
– Пока я вам ничего не скажу, – сказал с улыбкой Миша Сивенко. – Я дал слово не трезвонить раньше времени. Подождите немного.
– Может, Проньшу скоро женить будем! – заговорщически шепнул нам Гринька Сухов. – А у Егорыча на свадьбе чуть не вся трасса гуляла.
Бригада Савостина была в поселке. Стояли погожие осенние дни. Плотников, как всегда, бросили на прорыв. Надо было до зимы успеть срубить большой продуктовый склад возле столовой.
Мы разыскали Веньку Лучинецкого и попытались у него кое-что выведать о жизни «таежной гвардии» – этот не утаит.
– Патрон нам экзамен устроил, – поколебавшись с минуту, выложил он и кивнул в сторону столовой, из которой выходили люди с бидонами пива. – А сегодня, как на грех, что у нас делается... Не знаю, выдержим или нет. Попробуй утерпи, если мы этого пива давно не нюхали, а тут им торгуют прямо напротив нашей работы.
Вечером мы зашли на квартиру Савостина. Маши дома не было – ушла куда-то по своим комсомольским делам. Хозяин сидел за столом, на котором демонстративно выстроились несколько бутылок нарзана с отпотевшими боками, только что вынутых из холодильника.
– Садитесь, будьте свидетелями, – значительно произнес Семен.
Но сесть было некуда: в комнату набилась вся бригада. Мы приткнулись у порога. Разговор продолжался.
– Нет, Егорыч, нам это не под силу, – говорил Академик, вздыхая. – Пупки сорвем. Круто уж очень... Я лично не потяну. Я «за», но сам знаешь – не выдержу... Тяжело с пережитками расставаться. И даже жалко.
– Я тоже, – поддакнул Гринька, как всегда державшийся рядом со своим дружком. – Рад бы в рай, да грехи не пускают!
– Да уж ты-то хоть помалкивай! – отмахнулся бригадир, не принимая Гриньку всерьез. – Тоже мне грешник выискался!
Слово взял Лучинецкий.
– По работе мы живем, можно сказать, при коммунизме, – как по-писаному, бойко зачастил он, увидев у нас блокноты, – Это смело можно утверждать. Без работы мы жить не можем. Плохо работать не умеем... Вспомните, как мы последний раз на юге отдыхали? Было у нас время? Было. Деньги были? Оставались и деньги. А всех в тайгу потянуло, когда узнали, что скоро Крол проткнут. Не могли мы это волнующее событие увидеть только в кино. Сколько он помучил, этот самый Крол, сколько силушки своей в него вогнали! Ну и прикатили досрочно, не догуляв до положенного индекса.
– Ближе к делу, – приостановил разошедшегося Веньку Володя Киреев, так и прижившийся в бригаде Савостина.