На Козинской горе рубили избу для геологов. Первый отряд увел туда Эдик Зайков. Как сейчас помнит Гладский: 5 сентября, в половине одиннадцатого вечера, позвонил он им из Кошурниково – все, отвечают, в порядке, холодно только. А уже через час звонок: сгорела палатка и все, что в ней было, кое-как спасли аппарат. Натопили они печку и уснули. Кто в чем спал, тот в том и остался. А холод... Он тогда побежал в общежитие, собрали, что могли из одежды, и на вездеходе к ним. На полдороге встретились. 16 человек едут на одном трелевочном тракторе: кто на щите, кто на кабине, кто где. А через три дня уехали обратно.
Он еще долго вспоминает и 58-й и 59-й – все семь лет строительства. Теперь Владимир Леонтьевич Гладский – начальник стротельно-монтажного поезда № 241. Здесь, в Кошурниково, где он ставил первый колышек. Знаменитый начальник знаменитого поезда. Только... Он поднимает голову: будут еще первые колышки. Это ведь всегда так: за последним, серебряным костылем начинаются первые колышки.
Когда началась укладка путей в тоннеле, не было во всем поселке человека, которого не интересовало бы то, что происходит на Кроле. Каждый день после каждой смены десятки людей встречали тоннельщиков у лестницы.
– Сколько? – спрашивали они.
– 50.
Потом:
– 75.
И несколько дней:
– 75, 75, 75.
20 января бригада Рудольфа Робертовича Кнапеля уложила сто метров пути в тоннеле. Этот рекорд, казалось, перекрыть было невозможно.
Утром 21 января оставалось уложить 700 метров. Бригада Анатолия Петровича Зубова работала в первую смену. Перед тем, как уходить в тоннель, бригадир, натягивая в раздевалке сапоги, сказал, ни к кому не обращаясь, словно бы куда-то в сторону:
– Первыми были на проходке, первыми были на бетонировании, а тут что-то не так. Не знаю, как кто, а я говорю: надо догнать Кнапеля.
В два часа дня, когда смена кончилась, Зубов, встретив нас, удрученно махнул рукой.
– 75 метров.
И все-таки он остановился:
– Мы звено укладывали за 50 минут, главный инженер отряда засекал, он не даст соврать. Три звена – меньше трех часов. А три часа нам пришлось растаскивать рельсы. Но ничего... завтра, еще будет завтра.
После бригады Зубова на смену вышла бригада Кнапеля.
Это было здорово – то, как они работали. Это было красиво. И невольно казалось: не может быть, чтобы где-нибудь еще так работали. Это надо было видеть – и то, как они бегом бросались вслед за трактором, почти все, чтобы подцепить рельсы; и то, как они, зажав рельсы клещами, тащили их на шпалы; и то, как они «подгоняли» шпалы, а потом все до единого, все двадцать человек, брались за ключи и «приворачивали» рельсы к шпалам. И все только мелькало у них в руках: клеммы, болты, клещи, ключи, тросы... И шпалы, шпалы, шпалы. И рельсы – звено за звеном. Где-то за ними девчонки-бетонщицы очищали снег со шпал, где-то впереди них девчонки с маркшейдерского участка намечали «точки» для шпал, а они ничего не видели – болты, клещи, ключи, тросы и шпалы, шпалы, шпалы... А потом кто-нибудь, выбрав десять свободных секунд, торопливо закуривал, и они на бегу передавали эту папиросу друг другу до последней затяжки, а последний бросал окурок в воду и брался за клещи или за трос.
В ту смену они уложили пять звеньев – 125 метров.
Тоннелестроители.
Утром главный инженер второго тоннельного отряда Павел Васильевич Канищев сказал:
– Будем считать, что партия отложена с преимуществом у Кнапеля. Сегодня состоится доигрывание. Зубову и его ребятам придется поднажать.
Утром 22 января оставалось триста метров.
И снова на смену вышла бригада Зубова. То же самое можно сказать и о них. Это было по-настоящему здорово – то, как они работали. Это было красиво. И снова под сводами тоннеля гремело:
– Раз, два, три...
А потом:
– Стой!
Но это не им. Это трактористу. Это были смены, которые мелькали, как минуты. Только после смены они ощущали усталость. Во время смены они ничего не чувствовали. Клещи, болты, тросы... и шпалы, шпалы, шпалы.
Их последний результат – 112 метров. Все остальное сделают без них. Они уходили. На их место снова становилась бригада Кнапеля. А если точней, то все-таки не на их место, а на 112 метров ближе к порталу.
Это были последние сутки укладки путей в тоннеле. Эго были последние сутки перед пуском поезда через Крол.
Только не надо спрашивать у ребят: помните, ребята, Володю? Ребята могут обидеться. "Эх ты, – скажут они, – как ты мог подумать, что кто-то из нас забыл Володю?" – "Эх ты!.. – и отойдут.