Олег сидит на прорабском месте, обхватив за углы стол. Напротив него – Ездаков, хозяин стола, и Сазонов, бригадир. Между ними – плоскость равнобедренного треугольника.
– Неделю, одну неделю, и мы выхватим эти пятнадцать километров, – говорит Олег, чувствуя, что он все-таки сбился на унизительный тон уговоров, который только что накрепко запретил себе.
– Я-то, дурак, думал, что сейчас главное из главных – сдать пункт управления, – говорит Сазонов. Лицо его сонное, тон безразличный.
– Правильно думал, – подтверждает Олег. – Этот объект нужно сдать в срок.
– Как же так? – оживленно удивляется Сазонов. – Бригада уйдет на эти ямки, а тут святые духи, что ли, будут вкалывать?
– Потом нужно будет поднажать, – говорит он, опуская глаза.
– А-а-а, – тянет Сазонов. – Это другое дело! Для нас это новое – поднажать!
– И так мы жмем посильнее компрессоров. На всех объектах сроки в обрез, – встревает Ездаков. Он щурит на Олега глаза, словно щупает его. – Ну, а как сорвемся? И свои объекты запустим, и там осрамимся?
– «Может быть и так, – мысленно соглашается Олег. – Об этом думано и передумано».
Он отлично понимает Ездакова. Прораб – не мальчик, он знает, что такие срывы больнее всего бьют по рабочим рублям. Прорабу и дальше работать с этими людьми. В случае неудачи его слово, которое до сих пор было тверже стали, рабочие спишут в уцененные товары. Знает Ездаков, что и за плановые объекты не главный инженер, а прежде всего он, прораб, ответчик и перед рабочими и перед начальством.
– Но черт возьми! – вырывается у Олега. У него больше нет доводов, и он в бессилии, обхватив за углы стол, трясет его. – У меня в кабинете телефон уже красный от звонков. Монтажники подняли шум на всю трассу. Через неделю у них люди останутся без работы. И все потому, что мы не смогли вовремя вырыть эти проклятые котлованы!
– Да ты не нервничай, Михалыч, – вдруг мягко, но строго сказал Ездаков. – Давай посчитаем плюсы-минусы. Ну, снимем мы с участка всех – сто человек. Это плотники, столяры, штукатуры. Какие из них землекопы? Плевые. Им месяц нужно сноровку набивать, чтобы киркой да заступом орудовать. А ты хочешь за неделю триста ямок! Канавокопатель тут не пустишь – скала. Четыре метра глубина у них. Вручную выкидать их – не шутка.
– «Правильно, – про себя соглашается Олег. – Если формально. Если предстоящее дело расписать по тарифной сетке, распределить на нормы, пожалуй, не справишься и за месяц. Но если поднять людей, накалить темп – никаких минусов не будет. Это десятки раз выверено. Это работа, рассчитанная по минутам».
Он говорил об этом в самом начале.
– Но ведь нужно! Вот как нужно!
– Нужно-то нужно, разве кто против этого спорит, – покладисто говорит Ездаков.
Все трое долго молчат.
Олег мысленно прикидывает, кто из кизирцев может добровольно согласиться копать котлован. Гоша Худеев, этот дыкинский. Два. Вареник. С этим вместе он работал на Саянском створе. Пойдет Вареник, пойдет вся его бригада. Три...».
Олег с тайной надеждой смотрит на Сазонова. Этот – старый строитель. Увертливый, но дельный. Его бригада – одна из лучших. Согласится она – пойдут все остальные. Недаром Ездаков позвал его на совет.
Вдруг Олег вспоминает, что Сазонов одно время работал у Дыкина, пока не получил самостоятельную бригаду.
– Слушай, Миша, – говорит он обрадованно и доверительно. – Помнишь, как было у дыкинцев? Анатолий только бросит клич: «Мальчики, полундра!».
Сазонов на мгновение обиженно подбирает губы, но потом лицо его расплывается доброй улыбкой. Но вслух отзывается осторожно, словно боясь проторговаться:
– То было время такое!
Однако Олег уже понял: любым из воспоминаний тех лет он высечет в Сазонове нужную искру.
– Помнишь, на Бурлучке, – горячо начал он. – Когда нужно было забетонировать до морозов двухпролетный мост? Практически там было больше чем на месяц работы. А мы выхватили его за две недели. В три смены. Тогда бригада сэкономила какие-то баснословные деньги.
– Еще бы! – с готовностью подтверждает Сазонов.
– Орлы были! – искренне, без всякой наигранности воскликнул Олег. – У них всегда был один ответ: «Будет сделано!»
– Мои ребята не хуже, – не скрывая гордости, оказал Сазонов.