В 13 час. 27 мин. была опущена в котлован первая из трехсот опор.
Олегу не терпелось оповестить всех о добром почине – маленькой, но вполне реальной победе. На «пионерке» он проехал по перегону, останавливаясь у каждого, кто попадался ему на пути.
– Товарищи, у Журавлево поставлена первая опора! – провозглашал он торжественно. И деликатно заикался, что неплохо было бы сегодня же закрепить почин: – Два часа сверхурочных – дело будет сработано в срок.
Люди откликались по-разному. Одни – мол, подумаем, другие – с ухмылкой, третьи – с безоговорочной готовностью: «Нужно, так нужно!» Однако к концу рабочего дня стало известно, что на перегоне остаются все, в том числе и женщины.
Узнав об этом, Олег не удивился. Весь свой запас эмоций и восторгов он уже израсходовал, глядя, как за первой опорой поднималась и выпрямлялась вторая, третья, четвертая... десятая.
Вытащив из кармана размокший от пота листок с графиком, составленным вчера поздним вечером, он сверился по нему с тем, что было уже сделано. Действительность опережала график!
Шесть лет назад Олег выпросил у начальника одной из мехколонн походный телефон. С тех пор он всюду таскал аппарат за собой и мог в любую минуту, так сказать, связаться с миром. Разумеется, если поблизости оказывалась телефонная линия. Стоило лишь набросить на нее провод – крути ручку и кричи: «Алло, алло!» И сейчас аппарат находился на «пионерке», готовый для любых переговоров.
Курагино отозвалось быстро.
– Третий номер, – сказала трубка.
Олег узнал Нину Кайманову. В ее дежурство, не сходя с места, можно было разыскать любого человека на трассе.
– Как дела, Ниночка? – спросил Олег.
– Приехал Чеботарев, – сообщила она как самое главное.
Олег подумал: «Это очень хорошо, что вернулся заместитель начальника поезда. А впрочем, сейчас это уж не так важно».
– А Зелев где?
– Кажется, в конторе.
– Соедини!
Рабочая поезда СМП-237 Анна Водорезова.
Через какие-то секунды Олег весело кричал в трубку:
– Привет! Что ты торчишь там?
– Дело есть, – степенно ответил Зелев. – Как на перегоне?
– Порядок!
– Странно... Вчера мне говорили нечто иное.
– Так это было вчера! Богу при сотворении мира и то понадобилось шесть дней.
– Ну что ж. Очень рад!
– Надеюсь! Скажи Чеботареву, что часов в девять я позвоню ему.
– Ты из прорабской?
– Не-е-ет!
– Откуда же?
– Это вопрос, на который я не могу ответить определенно.
– То есть как?
– Хотя, впрочем... Звоню с одного из звездных пикетов. Зелев переспросил:
– Откуда?
– Со звездного пикета! – сказал Олег и, подмигнув Борису, сдернул провод...
Мчит извилистая дорога по перевалам и горным откосам – созвездия над головой, вопреки всей небесной механике, то к одному, то к другому краю горизонта шарахаются. Стоит шоферу легкомысленно вывернуть колесо на лишние полметра – и «забурил» под откос или плюхнулся в речной поток. Летом дорога еще ничего – под колесами твердый, устойчивый наст, а вот в распутье, да и зимой, когда трещат знатные сибирские морозы, – не зевай!
Мне рассказывали о шофере, который ежегодно на зиму сдает машину и уходит в плотники. Подступы к Кролу ему не под силу.
И вполне понятно, что, когда в крольском гараже появилась эта стройненькая, с нежным румянцем и симпатичными ямочками на щеках хохлушечка, шоферы пересмеивались: «Ну-ну, в наших кюветах не хватало только девчонок!»
Был у Паши Ильиной на Украине собственный дом – крошечка в два окошечка, белобокая мазанка посреди вишневого садика. Оставил в наследство отец. Работала Паша на колхозном поле, трудилась старательно, на совесть. Жизнь обещала ей быть такой же, как у многих: подоспел бы срок, вышла бы Паша замуж, появились бы дети, построили бы просторный дом, стала бы Паша, скажем, бригадиром. Разве все это плохо? Совсем нет! Только порой выйдет Паша к обочине дороги. Проносятся мимо автомашины, а она стоит, глотая пыль, глядит им вслед: откуда, куда едут?
С шести лет оставшись без матери, а немного постарше и без отца, Паша привыкла все решения принимать сама, без посторонних советов. Так случилось и тут. Собрала, копейка к копейке, нужные деньги и в соседнее село на шоферские курсы подалась. К счастью, там был недобор – Пашу и приняли.
В родной колхоз вернулась с правами шофера. Председатель покрутил носом, однако к машине допустил.
Ездила Паша по ближним дорогам, а манили дальние. Размечтается, скажет вдруг невпопад: