В детском саду тепло и уютно. Две огромные круглые печи отапливают всё здание. Нина сдаёт меня воспитательнице и бегом отправляется на работу.
НИНЫНА РАБОТА.
Я была у Нины на работе, поэтому хорошо помню, как там всё было.
Нина работала в «Артели инвалидов», вместе с мамой, только не сторожем, а в веничном цеху, где вязали обыкновенные веники. Зимой и летом там стояла пыль столбом, летом хоть дверь можно было открыть, а зимой от этой пыли не было спасения. Женщины и девушки, работавшие там, закутывали лицо платками до самых глаз, чтобы не дышать пылью, но это помогало мало, после работы многие подолгу кашляли. Вместе с Ниной работали и обе её подружки: Вера и Рая. Они не смогли сдать экзамены и вернулись в станицу.
После работы Нина забегала за мной в детский сад, а я была ей так рада, как будто мы не виделись сто лет. Каждый месяц Нина отдавала маме зарплату:
-Мамашка, возьмите деньги, я сегодня получила.
Мама брала, прятала и не тратила ни копейки:
-Пусть лежат, летом поедешь поступать, пригодятся. Мы с твоей мамой хотим, чтобы ты училась дальше. Одеться надо хорошо, обуться.
Приставучий кашель
Тот Новый год я запомнила на всю жизнь. Мне было уже почти шесть лет. Мама пошила мне марлевое платье. Сделала красивую корону из ваты и стеклянных игрушек. Я была снежинкой. В детском саду мы выучили танец Снежинок. На утреннике дети танцевали и пели весёлые песенки. Дед Мороз был во всём белом, с длинной бородой, но почему-то у него был голос нашей няни Ани. После Нового года в детском саду началась эпидемия коклюша. Я, конечно, тоже заболела и всю зиму была дома. Болезнь не поддавалась никакому лечению. Кашель был такой, что я иногда теряла сознание. Вся семья старалась облегчить мои страдания. Родственники и знакомые передавали мне конфеты, печенье, мёд. Каждый день баба Таня играла со мной в «магазин». Деньгами были обёртки от конфет. Я была продавцом.
Очень быстро я научилась считать. Баба Таня закончила один класс церковно-приходской школы, она читать умела, а вот считала плохо. Ей не верилось, что такая крошка в счёте перегоняет её, и тогда баба Таня начинала проверку:
-Так. Два рубля, да ещё два- четыре, отняли один, да ещё прибавили три всего пять.
- Не-а! Ты ошиблась! Не пять, а шесть! Вот смотри,- я начинала на пальцах объяснять.
-Ой-ой-ой! Как же я ошиблась! Конечно шесть.
Спорить со мной было нельзя, потому что я начинала доказывать свою правоту до хрипоты, а иногда и до приступа надоедливого кашля, после которого я очень обессиливала и могла только молча лежать.
Весной, когда молодая зелень украсила окрестности, пришла Сергеевна.
Она, как обычно перекрестилась на несуществующие иконы, достала из своего необъятного кармана горсть сухих трав и рассказала, как их нужно заваривать и пить, чтобы отступил коклюш:
-Ещё, Даша, выноси каждое утро на зорьке дитя во двор. До восхода солнца. Укутывай хорошо, чтобы не простыла и выноси. Пусть она с часок поспит на воздухе. И так каждый день до полного выздоровления.
После этого Сергеевна собралась уходить, но в дверях остановилась и строго спросила у мамы:
-Твоя Лизавета крещёная?
-Нет!
-Почему?
-Да кто сейчас крестит? Теперь-то и в Бога никто не верит.
-Знаешь, Дашка, ты, вроде баба не глупая, а мелешь такую чушь. Я так тебе скажу- не верят, а детей крестят. Вчера батюшка покрестил на дому внука председателя. До-ма! Тайно! Но покрестил. Не веришь? Мне матушка сказала по секрету.
Я вижу, что мама не верит:
-Какой председатель, колхоза?
-Нет, не колхоза, а сельсовета.
-Да ну-у! Не поверю, я его хорошо знаю, столько лет уборщицей в Совете проработала! Он и церковь старую приказал закрыть.
-Не он это приказал, а начальство из района. Ладно! Веришь, не веришь-твоё дело, а вот Лизку покрести. Господь ей поможет. Ну, всё, я пошла, а вы хорошенько подумайте. Как это так, ребёнок не крещеный, грех какой!
Баба Таня молчит, что она скажет, она - субботница. Приходит на обед Нина и все начинают обсуждать, кого взять крёстными, говорят, как о само собой разумеющемся деле. Конечно, решающий голос за мамой:
-Возьму я кумом Ваню, а кумой Харитинку.
-Вот и правильно. У Вани своих детей не будет, а Харитина добрая, у неё самой дочка без отца растёт,- баба Таня согласна.
Нина тоже вставляет словечко:
-Может Клавка подобреет, а то злющая, как змея.
Все замолкают, каждый думает о своём.
КРЕСТИНЫ.
И вот однажды в начале лета, мы с мамой идём в церковь. Там уже поджидают нас Ваня со своей женой Клавой и мамина подруга Харитина.