Мама остаётся во дворе, а мы заходим в церковь. Людей нет никого, только худенькая старушка в белом платочке подходит к нам и что-то говорит взрослым. Я внимательно смотрю по сторонам. Кругом горят свечи, на стенах картины. Есть большие, есть маленькие. Под потолком я замечаю огромную круглую люстру с маленькими свечечками, они не горят. Люстра подвешена на толстых цепях, покрашенных в жёлтый цвет.
Я спрашиваю у будущих крёстных:
-А как она зажигается?- и показываю пальцем на люстру. Старушка сразу же делает мне замечание:
-Не показывай пальцем, это – грех.
Теперь я смотрю на старушку и спрашиваю у неё:
-Ну, как они зажигаются? Как?
Старуха укоризненно качает головой и отходит в сторону. Клавдия шипит, как гадюка:
-Замолчи, чего разоралась?
Но не тут-то было.
-Мама! Мамочка!- кричу так, как будто меня режут и бегу к двери. Дверь тяжёлая, мне не поддаётся, бьюсь об неё, как птичка в клетке:
-Мамочка, заберите меня отсюда, я не хочу, я боюсь.
Все уже собрались вокруг меня и пытаются успокоить. Подошёл священник в длинной чёрной рясе. Он что-то говорит старушке и та открывает дверь, выпускает меня на волю. Я бегу к маме со всех ног, обнимаю её, она сидит под старыми ясенями на скамейке, целую и начинаю рассказывать, почему я плачу. Подходит старушка:
-Дарья, поведи дочку сама, покажи, расскажи всё, а мы пока приготовимся.
Мы идём с мамой в церковь. Я не забыла, что меня интересует больше всего и тяну маму к люстре.
-Мама, как они зажигаются?
-Да очень просто: дедушка звонарь крутит вон ту ручку, и люстра опускается. Зажигают свечечки, дед крутит ручку в другую сторону, люстра с горящими свечами поднимается вверх.
-Её нужно зажечь!
-Нет, Лиза, не выдумывай. Это делают только по большим праздникам.
-Ну, мама!
-Ни каких «Ну, мама». Смотри, будут люди над тобой смеяться. Скажут, какая Лизка капризная.
Это для меня самый главный аргумент. Ну-ка, надо мной будут смеяться, как будто я дурочка. Проходим по церкви. Я рассматриваю иконы, надолго останавливаюсь перед распятием Иисуса Христа.
-Мама, кто его прибил такими большими гвоздиками?
-Плохие люди.
-Бедный дядя, ему больно же.
-Ну, всё, Лиза, пойдём и больше без фокусов.
Мама смотрит строго, глаза, как две льдинки. Я знаю, что она сердится, и молча подчиняюсь. Обряд крещения проходит без происшествий.
Мы выходим, крёстные держат меня за руки, а я подпрыгиваю на месте,
поджимаю ноги и так вишу несколько секунд, потом прыгаю, то на одной ножке, то на другой и всё время кручу головой, смотрю то на крёстного, то на крёстную.
-Живая?
-Да ладно, Даша, не ругайся. Давай лучше поцелуемся, кумочка!
Это говорит Харитина. Все обнимаются, целуются, мне тоже перепадает ласки, и начинают называть друг друга:
-Кумочка, куманёк, кума.
Идём гуськом по узкой тропинке домой. Я – впереди, всё время оглядываюсь и кручусь на пятке. Круть, круть, а потом шлёп.
-Лиза, перестань, а то нос разобьёшь.
Да, нос у меня самое ранимое место, когда я падаю, то обязательно достаю носом землю. И это, при том что носик у меня маленький и аккуратненький. Крутиться я прекращаю, не хочется в такой день ходить с расквашенным носом.
Нина уже накрыла стол, приодела бабу Таню, и они ждут не дождутся нас из церкви. По этому случаю у нас курочка, картошка, солёные огурцы и помидоры. Крёстные тоже принесли еду. Так что на столе и домашняя колбаса, сало, жареная рыба и даже козий сыр. Посреди всего этого великолепия стоит бутылка водки и большой графин с домашним виноградным вином. Приходят тётя Катя с Лёней. Они принесли пирожков и конфет. В нашей комнатушке тесно и весело,
всем нашлось местечко, никто не обижен. Мы с Лёней сидим за столом вместе со взрослыми.
-А это что за вино, нянькино, что ли?- тётя Катя не утерпела.
-Это ещё с осени осталось, помнишь, Мотя с Егором приезжали? Не допили, стояло, вот и пригодилось.
-Как они там поживают?
-Было недавно письмо, купили себе хатёнку в Лабинской, в гости зовут. Нина собирается поехать на толкучку, нужно купить кое-что из одежды, а то совсем обносилась дивчина. Вот и зайдёт к нашим. Картошки повезёт им на гостинец. Я письмо написала Моте, чтобы Нину встретил Лёня на автостанции, а то ей самой тяжело будет нести.
Я внимательно слушаю, знаю, о ком говорят. Тётя Мотя – родная мамина сестра, дядя Жора – её муж, Лёня - их сын. Вообще-то, у тёти Моти детей много, но я их всех не знаю, они живут далеко на севере и уже все взрослые. Тётя Мотя с Лёней и дядей Жорой недавно переехали, жили сначала в каком-то бараке, теперь купили себе хатку.
Тётя Катя подвыпила, ей всё интересно: