-Не драться, а опираться. Вот смотри, я с палкой быстрее пойду. Надо было взять костыли... Да, чего уж там!
Мы заходим во двор и тут, как по мановению волшебной палочки, появляется Клавдия. Она выскакивает откуда-то из-за сарая и сразу же начинает кричать:
-Что, заявилась, старая дура? Прямо тут тебя только и ждали!
-Ты чего, Клава? Сама же звала, вот я и пришла.
-Возят её, как королеву, туда-сюда. Куда чи не больная! Притворяешься больше!
Я не могу вынести такого:
-Баба Таня не претворяется, и не кричи, ведьма.
-Как ты сказала? Ну-ка повтори!
-Ведьма ты и дура. Я папке Ване всё расскажу, тогда узнаешь...
-Да я тебе сейчас...
-Не смей трогать дитя, не то я тебя сама огрею,- свекровь замахивается палкой на свою строптивую сноху.
-Что тут у вас за шум?- за калиткой стоит соседка Вера. –Ты чего, тёть Клав, расходилась? А дядя Ваня где?
-Я не знаю, где его черти носят. Сказал, что пойдёт на Лабу, удочки из орешника вырежет, и нет до сих пор. Уже можно целый воз прутьев нарезать.
-Придёт, куда денется? – Вера беспечно машет рукой. – А ты так и будешь людей держать посреди двора? Они, небось, уже и проголодались. Давай, впускай в хату, корми.
-Чего ты тут раскомандовалась? Иди отсюда!
-Ой, злющая ты, тётка... Пойдёмте к нам. Найдём, чем и покормить, где и спать уложить,- Вера берёт меня за руку и ведёт к калитке. Баба Таня тяжело шаркает сзади, опираясь на палку. Клавдия стоит посреди двора, уперев руки в бока, и что-то зло бормочет себе под нос. Потом, как будто просыпается, бежит следом:
-Мать, куда ты из дома уходишь? И дитё за собой тянешь. Счас же вернитесь! Да что это такое? Явились, обругали и, смотри ты, теперь уходят... Я всего наварила, нажарила, целый день их ждала. А они, бессовестные, и поговорить со мной не хотят.
Мы останавливаемся, молча все поворачиваемся и смотрим на неё, вытаращив глаза.
-Вот здорово! Сама гнала, а теперь кто-то виноват,- у соседки от удивления просто нет слов.
Маманька подбегает, крепко ухватывается за мою ручонку и начинает ворковать:
-Пойдём, Лизок, посмотришь, какую книжку тебе крёстный купил... А я пирожков твоих любимых нажарила. С яйцом и с луком. Пошли, моя красавица!
Перед книжкой и пирожками я не могу устоять. Медленно иду с крёстной.
-Пошли, баба Таня, а то уже так есть хочется...,- я оборачиваюсь и машу свободной рукой.
-Тёть Тань, если что опять, то приходите к нам. Вот чокнутая, перевернула всё вверх ногами. Попозже зайду, гляну, как вы тут,- Вера уходит, а мы остаёмся.
Клавдия не обманула. На самом деле были не только пирожки, но и вкусный борщ, мясо, компот. Баба Таня почти ничего не ела. Она всё время поглядывала на дверь: не идёт ли сынок. А Вани всё не было и не было. На улице совсем стемнело и крёстная зажгла керосиновую лампу. Потом постелила нам в кухне на широкой кровати. Наконец пришёл Ваня.
-Что ж так долго, сынок?
- Сбегал на речушку. Ставил там раколовку. Проверил. Поймал несколько раков. Завтра Клава сварит.
-Вари сам! Не нужны они мне твои раки. Да, хай воны посчезнить!
-Ты хоть бы людей постеснялась...- и вышел, хлопнув дверью.
ЗАВТРАК.
Утром меня разбудил крёстный:
-Вставай, доня. Я уже сварил раков, пойдём завтракать.
Мы сели за маленький столик во дворе. На сливе кричали и дрались воробьи, а на крыше ворковали голуби. Небо было чистое и бездонное.
Маманька наставила на стол всякой всячины: огромную сковороду яичницы с кусками румяного сала, молоденькие хрустящие огурчики, лук, редиску, сверкающую капельками воды. На самый край стола, на газету, сложила горкой красных усатых раков. Ещё горячих, с прилипшими веточками укропа.
-Ешьте, что есть,- Клавдия с сердитым лицом суетилась у стола.
-Я хочу раков.
-Бери да ешь. Папка специально варил их для тебя.
-А как? Я не ела их.
Помню, как Ваня учил меня чистить и есть раков. Мне они не понравились.
-Фу, какая гадость.
-Не понравились? Вот и крёстной раки не нравятся.
Вижу, как наяву, то чистое летнее утро. Как мы сидели за столом, и Ваня с удовольствием ел раков, да нахваливал. Клавдия брезгливо кривилась и ничего не ела. Баба Таня молча пила чай с хлебом и с вареньем.
-Ма, ты что один чай пьёшь? Ешь...
-Не хочу, сынок. Я так всегда утром – только чай.
-Конечно, там у Дашки кроме хлеба и картошки ничего больше нет. Вот и хлебали чай целыми днями.
Я застываю с полным ртом, потом начинаю кричать, да так, что крошки летят изо рта.
-А вот и неправда. Мама всегда наставит бабе Тане на табуретку всего, а она не ест, так до обеда и простоит.
-Не ори, а то подавишься,- Клавдия резко встаёт из-за стола,- смотри, какая заступница нашлась.
-Клава, что ты такое говоришь? Можно подумать, что сейчас голод... Даша работает, зарплату получает, так что голодные не сидели,- баба Таня говорит спокойно, только руки выдают своей дрожью.