-На коню можно йиздыть- так всегда говорит тётя. В первой комнате, тётя называет её «хатой», много места занимает огромная печь. Тётя Катя белит её всегда двумя цветами: синим и зелёным. Белит алебастром, за которым ходит далеко за станицу. Голубой цвет получается от синьки, а зелёный от медного купороса. На окнах у тётушки висят настоящие занавески, ситцевые, мелкими цветочками. Земляной пол она мажет красной глиной, за которой тоже ходит специально «до родника». Во вторую комнату ведёт резная дверь со стёклами. Туда нас, детей, не пускают. Мне всегда кажется, что за дверью кто-то прячется и тайком наблюдает за нами через стекло. У тёти много посуды, хватает всем. Обедаем молча, только ложки стучат.
-Вот проголодались, да-а! Ну, как борщ? Как вареники?
-Угу,- только и могу ответить с полным ртом.
Мы с Лёней осоловели от еды, просто засыпаем за столом.
-Иди, сестрица, делай свои дела, а я Лизу вечером приведу.
Мама переносит нас с братцем на большую кровать, застланную красным ватным одеялом, и потихоньку уходит.
Тётя не работает, поэтому жалеет маму, знает, что ей завтра опять на работу. Стараясь не стучать своим протезом, она убирает со стола, моет посуду и садится у стола с каким-то шитьём. Когда мы просыпаемся, то видим такую картину: тётя сидит с иголкой в руке, шитьё валяется на полу, а она спит, привалившись спиной к стене. Стучат ходики, в комнате светло. Солнце заходит и ярко освещает спящую тётушку и всё, что в комнате. Мы начинаем толкаться и хихикать. В конце концов, падаем с кровати вместе с большой подушкой. Тётя просыпается, ворчит и ведёт нас на улицу «по маленькому». У неё нет уборной. Была, да Лёня спалил. Играл со спичками и случайно поджёг. Теперь большую и малую нужду они справляют в грязное ведро в сараюшке, а потом тётя выносит и выливает всё в яму.
СТАНИЧНАЯ УЛИЦА.
Мы идём по дороге, здесь трудно выбрать ровное место, потому что вся дорога – это сплошное месиво из булыжника, мелких камней. Песок и глина в этой части давно вымыты дождями. Поднимаемся всего на несколько метров выше, поворачиваем за угол и попадаем в объятья сплошной непролазной грязи, размешенной на дороге колёсами бричек.
-Ну, что, поплыли?- тётя шутит, а я смотрю на свои новенькие сандалики, потом снимаю их:
-Поплыли!
Можно было бы пройти и по каменистой дороге, в обход, через центр станицы, но так на много дальше, и тётя выбирает путь покороче. Что меня всегда удивляло, так то, что кругом сухо, а этот кусочек дороги всегда был сплошной непролазной грязью. Тётя осторожно пробиралась по-над забором, а мы с Лёней, прыгая, как козлята, с кочки на кочку, давно миновали болотистый участок и поджидали её на краю не просыхающего болота. Хорошо, что идти-то было совсем недалеко.
С одной стороны дороги - колхозный двор с мастерскими. А с другой-маленькие, белёные хатки. Они как будто играют с прохожими в прятки, спрятавшись за сливами и вишнями, только соломенные крыши торчат из-за заборов. Воробьи живут в этих крышах стаями. Они понаделали себе там гнёзд и крыши, все, как одна, чернеют дырами воробьиных квартир. Сворачиваем за угол, вот и наша с мамой завалюшка. Но я радуюсь, как путешественник, вернувшийся из дальних стран. Последние лучи заходящего солнца отражаются в крошечных окошках нашей хаты и, кажется, что она подслеповато щурится, улыбаясь уходящему дню.
ОГОРОД.
Как хорошо дома! Вкусно пахнет тушёной капустой с салом. Соседи резали свинью и угостили нас салом. Мама отварила картошку.
Я люблю её есть с постным маслом. Налить в тарелочку масла, хорошо посолить и макать в эту вкуснятину картошечку - просто царский ужин. Ещё лучше, когда есть хлеб, но и без хлеба хорошо. Мама порезала в капусту сало ме-е-ленько, хорошо его выжарила и теперь оно аппетитно хрустит на зубах. Хоть на улице уже и весна, а у нас ещё много картошки в погребе, да и капусты почти полная кадушка в кладовке. Картошку и капусту мама сама выращивала на своём огороде. Они у неё всегда вырастали. Особенно удавалась капуста. Мама каждую весну делала небольшой рассадничек: обкладывала маленькую грядочку булыжниками с межи, насыпала внутрь перепревшего навоза, сверху засыпала землёй – вот и готово. Как только солнышко пригреет, камни начинают нагреваться, можно сеять семена. Тётя Катя всегда удивлялась:
-Вот, сестра, всё одинаково делаем, у тебя капуста есть, а у меня нет! Почему? Объясни!
Но этот феномен так и остался неразгаданной маминой тайной. Мама сажала на огороде всё, что росло по тем временам в наших краях: морковку, свёклу, огурцы, лук, чеснок, а укроп рос сам, его приходилось даже выпалывать, так буйно он разрастался. А вот помидоры не росли во времена моего детства на нашем огороде. Помидоры мама всегда покупала. Теперь – то много разных сортов, помидоры выращивают и в предгорных станицах. Когда я была маленькая, мама всегда брала меня с собой на огород, рассказывала и показывала, как нужно полоть, окучивать, пересаживать. Тётушку это очень сердило: