-Опять Лиза по огороду топчется? Сестра, зачем ты пускаешь дитя в огород?
-Пусть помогает мамке!
-Да какая с неё помощь, один вред!
Но мама в этом вопросе была непреклонна:
-Пусть учится, пусть помогает.
За это я всегда благодарна своей мамочке, она не вырастила из меня белоручку, а научила всему, что знала сама. Так точно я поступила и со своими детьми.
Спать мы ложились рано, потому что мама вставала затемно. Утром она готовила завтрак, уходила к восьми часам на работу, а меня замыкала.
Днём я не боялась быть одна в комнате. У меня было много кукол, я с ними любила играть.
МОИ КУКЛЫ.
Куклы у меня были самодельные. Мама мастерила мне их из разных тряпок. Были любимые, а были и нелюбимые. Для лица мама пришивала белую тряпочку и разноцветными карандашами рисовала глаза, рот, нос, брови. От частого использования цвета быстро стирались, тогда я сама брала карандаши, послюнив хорошенько, подкрашивала своих любимиц. Поэтому все мои куклы были косоглазые и криворотые. Среди них были девочки и мальчики. У девочек были волосы из ниток, а мальчики все, как один, были лысые. Мама шила им наряды по ночам из обрезков ситца, которые приносила из швейной мастерской. У моих кукол была кроватка, стол и стульчики, мама выпилила их на своём станке, на работе. Иногда на меня нападала хандра и тогда я просто лежала в кровати до самого обеда. А чаще весело щебетала, как маленькая пташка, со своими куколками, рассказывала им сказки, пела песенки. Игра же у меня была почти всегда одна и та же: я - продавец, а куклы- покупатели. Мои куклы были страшные сладкоежки. Они всегда покупали только конфеты и мороженое. Мама приходила обедать и после обеда выносила мой ящик с куклами во двор, там я и играла до самого вечера. Иногда приходила поиграть со мной соседская девочка, школьница. Но мама не разрешала ей брать меня к себе:
-Варя, ты играй с Лизой у нас, а домой к себе её не води, а то привыкнет, и будет бояться дома одна. Что я тогда буду делать? Мне ведь работать надо.
У нас в станице было много родни, но у каждого были свои дети, свои проблемы, своя жизнь. Мама была гордая и упрямая, всё хотела делать сама и всё делала сама. Так и меня воспитала.
НА ЛАБЕ.
Опять бессонница и опять я в своей любимой станице Ахметовской.
Вот бегу я босиком следом за своей двоюродной сестрой Ниной по лесной дорожке. Реву во весь голос, потому, что хочу, чтобы Нина несла меня «коськом», на плечах, а она не может. Руки у Нины заняты чёрной надутой камерой от автомобильного колеса. Мы идём купаться на Лабу. С нами Нинина подруга Вера, она замыкает наше шествие. Дорожка глинистая, утоптанная, петляет по берегу. Нина часто брала меня с собой на речку. Она усаживала меня к себе на спину и заходила в воду, осторожно окуналась и сразу выходила на берег. Но сегодня у девчат есть камера и они в предвкушении интересного купания. Девчонкам по шестнадцать лет. Они уже взрослые! Выходим на берег реки. Сегодня воды много и река яростно ревёт на перекатах, видно в горах прошёл дождь. Сильно припекает солнце. Зелёный лес стеной подступает почти к самой воде. Кругом ни души.
Вера первая спускается с крутого берега в воду. Она держится руками за ветки орешника, но поток сильнее её, волна сбивает девочку с ног и вот уже Вера плывёт среди бушующих волн.
Мы с Ниной спокойно стоим на берегу и ждём. Через несколько минут Вера возвращается:
-Ух, ты, какая сила! Сегодня много воды!
-Пошли выше, там ручей впадает в Лабу.
Подруги с полуслова понимают друг друга. Мы опять идём тем же порядком: впереди Нина, за ней я, сзади Вера. Тропинка то углубляется в лес, то возвращается к реке. Вокруг высокие заросли папоротника, пахнет прелью. Вот и ручей, совсем маленький и не глубокий, а в том месте, где он впадает в реку, образовалась небольшая заводь. Девчата ложатся на камеру, я влезаю Нине на спину, обхватываю её руками и ногами так, что ей нечем дышать. Нина хрипит мне через плечо:
-Лиза, отпусти горло, а то задушишь. Я не отпускаю, и тогда сестрёнка отцепляет мои ручонки своими руками и говорит: -Держись за лифчик. Теперь я вцепляюсь в лифчик. Как сейчас помню, что он был чёрный, а пуговица белая, пришита чёрными нитками. Девчата руками гребут к реке. Наша камера медленно приближается к бушующему водовороту. От страха я зажмуриваюсь .А когда открываю глаза, то вижу, как мимо проносятся склонившиеся к воде ветви деревьев. Девчонки визжат от восторга, им весело, я ору громче их, но только от страха. Впереди перекат, здесь русло расширяется, делясь на рукава. Девчата направляют наш кораблик в один из таких рукавов. Здесь тихо и спокойно и совсем не глубоко. Вера осторожно сползает с камеры, чтобы мы не перевернулись, снимает меня и вот мы уже снова на лесной тропинке, вьющейся по берегу.