-А что люди скажут, что я родную мать, больную, калеку из дома выгнал? Нет! И не проси!
-Вань, а не дай Бог, с девчатами что-нибудь случится? Дураков полно.
-Мать тоже не сможет их защитить. Она сама, как ребёнок, да ещё и без движения.
-Всё ж-таки взрослый человек в хате будет.
Ваня не соглашался ни в какую. Тогда мама стала просить его:
-Заберите девчат к себе, а то я за них боюсь. Эти слова стали главным аргументом. На следующий день Ваня привёз тётю Таню на подводе. Он занёс мать на руках в комнату, уложил её на единственную кровать, принёс костыли, узелок с её одеждой и быстро уехал. Он даже не поговорил с нами, не сказал ни одного слова. Так в нашем « теремке» появился ещё один жилец, чтобы остаться в нём на долгие годы. С лёгкой руки соседки я стала называть свою тётю - баба Таня, считала её своей бабушкой. А она и не была против. Тётя Катя с Лёней часто приходили к нам. Тётушка успевала сходить в больницу, проведать сестру, сходить в центр, узнать все новости, зайти к нам и обо всём рассказать. Мы с бабой Таней не скучали, а по вечерам Нина могла спокойно уходить в клуб с подружками.
В один из таких приходов тётя Катя, скромно опустив глаза, рассказывала бабе Тане, что «сошлась» с каким-то Петром.
-Не серчайте, нянька, на меня. Теперь я замужняя жена, некогда рассиживаться, а то приедет мой с работы, а меня дома нет. Ещё подумает что-нибудь плохое.
Её новый муж ездил на подводе. По рассказам тётушки, денег в дом он не приносил, а всё время допытывался у неё, где она деньги берёт.
--А я ему и говорю, рисую.
-Тётя Катя, а ты чем их рисуешь, карандашами? Покажи, какими.
Я несу полную коробку карандашей. Нина смеётся:
-У тебя, Лиза, таких карандашей нет. У неё они горькие.
Я тут же пробую язычком карандаш и разочарованно тяну:
-Н-е-ет, мои не горькие.
Мне обидно до слёз, что у меня нет нужных карандашей.
-Тёть Кать, дай нам свои карандаши, пожалуйста! Нина умеет красиво рисовать, она сделает денежки не хуже тебя.
-Они уже все закончились, исписались,- говорит баба Таня.
Нина фыркает и тихонько говорит:
-Самогонкой называются.
Наконец-то маму выписали из больницы. Я очень хорошо помню тот день. Была уже осень Погода стояла ясная и тёплая, цвели яркими кострами георгины и разноцветные астры. Я играла во дворе с куклами.
Нарвала разных цветов, сделала домик для кукол и украсила его лепестками. Я громко разговаривала с куклами, меняя голоса, а баба Таня полулежала на кровати в комнате у окна и смотрела на меня в окошко. Если я подходила к калитке, она громко звала меня:
-Лиза, за двор не ходи, вернись.
В самый разгар игры калитка скрипнула. Я подняла голову и закричала:
-Мама, мамочка!
Бросилась к маме, чуть не сбила её с ног и затараторила:
-Куклы меня не слушают! Посмотрите, что они наделали, всё разбросали. Я их поставила в угол.
Только потом я заметила, что мама пришла на костылях и Нина поддерживает её под локоть. Я замолкаю и растерянно смотрю по сторонам. Мама наклоняется и целует меня в щёку, гладит рукой по волосёнкам, торчащим во все стороны. И мне становится хорошо и спокойно: мама дома - это главное.
Мама неуверенно и осторожно идёт на костылях в комнату, целует сестру, садится на табурет, кладёт рядом костыли и говорит:
-Ну, что, девчата, будем жить дальше?
-Будем!- отвечаем почти хором и начинаем жить.
ПОДУШКА.
Для начала перетаскиваем старый топчан из чулана в комнату. Переставляем сундук, на его место ставим топчан. Я тоже помогаю, путаюсь под ногами. Потом Нина идёт в кладовку и приносит старые рваные фуфайки, одеяла и всё это аккуратно складывает на топчан. С верху всё это барахло мама накрывает чистым рядном из сундука и получается ещё одна постель, широкая просторная хоть и жёсткая.
Мама садится на неё и зовёт:
-Лиза, а ну, попробуй, как тебе будет спаться здесь?
Нина говорит:
-Да хорошо ей будет, а то на печке она не любит, боится пауков.