Кодочигов Павел Ефимович
Здравствуй, Марта!
Из предисловия: У подвигов, как и у людей, судьбы неодинаковы. Одни становятся известными сразу и одновременно поражают воображение миллионов людей. Другие длительное время остаются неоцененными, известными лишь немногим. Такие подвиги совершаются чаще всего в насыщенное бурными событиями время, когда трудно, да и некогда разбираться, где подвиг, а где просто честно выполненный воинский или гражданский долг. Эта документальная повесть тоже о малоизвестном подвиге новгородской комсомолки Марты Лаубе, о человеке кристально чистой души и очень доброго сердца. Она была зверски замучена гитлеровцами двадцать четвертого июля сорок четвертого года в молодом соснячке на берегу реки Венты, близ литовского города Мажейкяя, вместе с пятнадцатью другими патриотами.
Содержание
Вместо предисловия
Пушки бьют по Новгороду
Встать и идти!
А как поступить иначе?
В фашистских застенках
Если бы не Марта...
«А теперь до свидания, родные...»
Пусть узнают люди...
Необходимое послесловие
Вместо предисловия
У подвигов, как и у людей, судьбы неодинаковы. Одни становятся известными сразу и одновременно поражают воображение миллионов людей. Другие длительное время остаются неоцененными, известными лишь немногим. Такие подвиги совершаются чаще всего в насыщенное бурными событиями время, когда трудно, да и некогда разбираться, где подвиг, а где просто честно выполненный воинский или гражданский долг.
Эта документальная повесть тоже о малоизвестном подвиге новгородской комсомолки Марты Лаубе, о человеке кристально чистой души и очень доброго сердца. Она была зверски замучена гитлеровцами двадцать четвертого июля сорок четвертого года в молодом соснячке на берегу реки Венты, близ литовского города Мажейкяя, вместе с пятнадцатью другими патриотами.
На углу проспекта имени Ленина и улицы Первомайской в Новгороде стоит старинное, построенное еще в прошлом веке, здание. До революции в нем была гимназия, после революции — школа.
В войну здание было разрушено немецко-фашистскими захватчиками. Его восстановили в первую очередь, потому что в нем должна была снова разместиться школа. Она получила прежний номер — четвертая.
На втором этаже, на самом видном месте, там, где коридор расширяется, образуя нечто вроде небольшого зала, висят портреты известных всей стране героев-пионеров Павлика Морозова, Коли Мяготина, Гриши Акопяна, Кычана Джакимова, Вали Котика.
И рядом с ними — портрет Марты Лаубе. Ее жизнь стала примером для сотен, а сейчас уже и тысяч маленьких чистых сердец, горячо бьющихся под красными галстуками.
Марта погибла не на родине, война разбросала ее соучеников и учителей, в школе в первые послевоенные годы не знали о ее судьбе. Но яркая жизнь Марты оставила столь же яркий след. Школа узнала о своей отважной воспитаннице. Длительное время направляемые опытной рукой руководителя краеведческого кружка, основателя интереснейшего школьного музея Ирины Александровны Жуковой, по крупицам собирали ребята материалы о Марте, ее борьбе с немецко-фашистскими захватчиками. И настал день, когда Люда Петрова, дочь Ирины Александровны Люда Жукова, Рива Фрадкова, Кира Егорова разыскали мать Марты Эмилию Ермолаевну, услышали и записали ее первый рассказ о дочери, увидели фотографии Марты. И этот рассказ так поразил пионеров, что тут же было решено: над Эмилией Ермолаевной взять тимуровское шефство.
Окончили школу эти ребята, на смену пришли новые тимуровцы: Таня Коркотко, Люда Цыганок, Надя Пряслова, Сережа Орлов, Саша Мишин, Валерик Ткаль, Леня Белов... Сейчас и они уже взрослые люди, давно работают, многие имеют своих детей, и их учат жить так, как жила Марта, не забывают об Эмилии Ермолаевне, навещают ее, хлопочут о ней, пишут письма.
Много лет в школе живет традиция — лучшему пионерскому отряду присваивается имя Марты Лаубе. Так будет и дальше...
Но перенесемся на минутку в Мажейкяй. Недалеко от города сохранилась почти правильной круглой формы поляна, обнесенная изгородью. Здесь братские могилы жертв фашизма, и среди них могила Марты и ее товарищей.
В вечном карауле — сосны, со следами зарубцевавшихся ран от фашистских пуль, и одна-единственная, неизвестно как сюда попавшая березка — немые свидетели зверской расправы над патриотами.