Глава 8. День дневального по батарее
Из рассказа сержанта артиллерийской батареи.
«Дневальный в казарме есть лицо неприкосновенное. Если он стоит на «тумбочке» с повязкой «Дневальный» и штык-ножом в ножнах на поясе. Если он хорошо знает Устав ВС, если статьи отскакивают от него на проверяющего его лицо с силой хорошо выпущенного бильярдного шара. Если он вовремя подает голосом команды: утром — «Батарея, Подъем!», вечером — «Батарея, Отбой!» и, конечно, команду — «Батарея, Смирно!», когда появляется дежурный офицер по полку, командир батареи или старший офицер по званию, не говоря уже о командире полка или генерале армии.
— Дневальный не может быть привлечен к другим работам, не связанным с выполнением его дежурных обязанностей по батарее, то есть, скажем, убирать территорию, если это не территория расположения батареи, или не должен находиться на другом объекте, так как стоит в подчинении у дежурного сержанта, то есть под рукой. Между тем, дел у дневального всегда достаточно. Следует поддерживать порядок в расположении, следить за готовыми столами в столовой перед обедом, завтраком и ужином.
— Если кто не знает, то в Армии все должно быть одинаковым или по ранжиру! Вот солдатские одеяла имеют три полосы с одной стороны, поэтому их стараются стелить на одном уровне, это просто проверяется шнурком, постели взбивают специальными дощечками, так что углы стоят. Подушки и табуреты — всё в один ряд. Шинели одним боком — смотрят эмблемами вперед. Полотенца… (где полотенце, бегом за новым полотенцем, а то, что обнаружили под матрацем, им кто-то свои сапоги вытер) с одной стороны коек, заправлены все одинаково. Паркет полов начищен мастикой (кому-то повезет, если паркета нет), или просто вымытый пол до блеска. Вот вроде бы всё!
— Особая статья — это Ленинская комната, святая святых, хранилище регалий и стягов! Это гордость и слава каждого подразделения полка. Тут стандартный набор плакатов, свежий номер боевого листка, знамя или переходящий вымпел, собрание подшивок центральных газет и доска с указкой и мелом. Конечно, кто-то может сказать, что все Ленинские комнаты одинаковые, что везде портреты Ильича, министра Обороны СССР и членов ЦК Коммунистической партии, а стены обиты опаленной рейкой или затемнены марганцовкой, везде одинаковые столы и даже стулья. Да, это так! Вероятно, их где-то клонируют в одном месте, а потом раздают по частям, или оформители все из одной художественной академии, а может быть, что это проверяющий успел всех проверить и теперь, согласно его замечаниям и требованиям статей Устава ВС, они все одинаковые и не имеют ничего лишнего. Только зачем тогда проводят соревнования и конкурсы на лучшую Ленинскую комнату? Присуждалось бы такое звание пожизненно или понедельно. Лучшая комната этой недели! Комната первой недели июля! Звучит как— то необычно! Успех обеспечен».
У Олега тоже ничего лишнего в Ленинской комнате не было. В данный момент он занимался внимательным изучением материалов очередного съезда по газетным, доступным широкой общественности источникам, что успели буквально прилипнуть к его щеке. Вот если бы его увидел старший сержант, он бы выразился поточней как-нибудь!
«Да, ты, брат, шайбу тут ловишь! Или всё-таки массу давишь?» Вошел второй дневальный, невысокий, крепко сбитый чеченец по имени Осман. Он имел удивительное свойство — всегда напевал про себя какую-то мелодию. Мелодий у него было несколько, выбор зависел от настроения, слов никто не мог разобрать, да и звуки выходили неестественно глухими и загадочными. Это было не примитивное мычание или популярная песенка из кинофильма «Мимино»:
«Чита — брита, чита — марта — рита!
— Птичка! Птичка! Птичка — невеличка!»
О, нет, это было что-то сложное, глубоко трагическое и безысходное. Он сел рядом с Олегом, оперся о другие материалы, и теперь уже два дневальных пытались осилить «нерукотворные работы нашей партии и достижения нашего правительства», так выразительно отображенные в четких газетных страницах.
Теперь уже два дневальных были этим заняты. Очень скоро третий дневальный громко объявил:
— Батарея, отбой!
И три взвода, что занимали эту часть казармы, расползлись, закончив свои дела, и готовились «принять горизонтальное положение» на двух ярусных койках со скрипящими панцирными пружинами.
Послышались быстрые шаги, кто-то стремительно приближался к Ленинской комнате, но материалы съездов не давали никаких шансов повернуть головы. Неизвестно, чем бы это всё закончилось, но ворвавшийся младший сержант Орлов, обнаружив на одном месте такое недопустимое количество дневальных по батарее, стал просто раздавать легкие и обидные щелчки по носу. А когда остатки материалов партии были стряхнуты с уставших от них лиц подчиненных, Орлов напомнил, что следует сделать.