Ее недруг неожиданно, за какие-нибудь несколько часов, превратился в человека, которого она любила.
— ..ТЫ думаешь?
Оливия вздрогнула. Эдвард наклонился к ней, улыбаясь.
— Извини, — проговорила она, — я была как в полусне. Ты что-то сказал?
— Я предложил пенни за то, чтобы узнать, о чем ты думаешь.
Его улыбка стала еще шире, он взял ее руку и поднес к своим губам:
— Или ты предпочитаешь получить поцелуй?
— Извини, — она улыбнулась. — Я думала… Я думала, что от этого свежего воздуха у меня, должно быть, помутилось в голове. Я пробыла на этих островах уже несколько дней, но никогда…
— Что никогда? Оливия пожала плечами.
— Я знаю, что это звучит смешно, но я по-настоящему и не видела их. Я… я была целиком поглощена другим…
Он сжал ей руку.
— С нынешнего дня ты должна быть поглощена только мной, — сказал он почти зло.
Она ждала, что он продолжит, но он замолчал.
Оливия прокашлялась.
— Эдвард, как ты разыскал меня? Он отодвинул свою чашку кофе.
— Ты оставила за собой пластиковый след шириной в милю, дорогая.
— Что?!
— Каждый раз, когда ты пользовалась своей кредитной карточкой, аккуратно отмечалось время и место покупки.
— Ну да, конечно. — Она заколебалась. — И ты догадался, что я приехала сюда в поисках Риа? Он перегнулся и потрепал ее по щеке.
— Естественно, я не подумал, что ты решила устроить себе каникулы посреди зимы.
— Нет, — ответила она со слабой улыбкой, — нет. Я… я… — Она откашлялась. Она не могла не задать еще один вопрос, глупый, если учесть, что она знала ответ, но, тем не менее…
— Эдвард, — с усилием выдавила она, — ты прилетел на острова, чтобы отыскать меня? Или… или Риа?
Его глаза потемнели.
— Но ведь ты заявила, что не намерена больше помогать мне в ее поисках.
Она действительно говорила это. Но это было до того, как они стали любовниками. Тогда она хотела лишь одного: положить конец всему, что связывало их, и выбросить Эдварда из своей жизни раз и навсегда. И самый простой способ сделать это, — она была уверена, — отказаться принимать участие в его поисках Риа Боском.
Но теперь все изменилось. Она любила Эдварда всем сердцем, и если даже предположить, что его чувство далеко не столь глубоко, то, во всяком случае, он испытывает нечто подобное, что пробуждает в нем горячую страсть к ней.
И если она его любит, разве правильно отказывать ему в том, чего он хочет? Теперь его власть над ней была безраздельна. Все, что она должна сделать, это отдать ему открытку, оставшуюся в ее номере, и его поискам придет конец.
— Оливия? — Она взглянула на него. — Ведь ты сказала так?
Она облизнула губы.
— Да… Но…
— Никаких «но», — сказал он твердо, наклонился к ней и поцеловал. — Дискуссия окончена.
— Но как быть с акциями, которые Чарлз оставил ей? Ты так жаждал вернуть их… Или ты хочешь сказать, что намерен о них забыть?
Он покачал головой.
— Я сказал, закончим дискуссию. — Он взял ее за руки и встал. — А теперь пошли. Нам предстоит сегодня сделать много дел.
Она улыбнулась.
— Правда?
— Ага. Для начала мы должны поехать в то место, где ты живешь, и упаковать твои вещи.
— Ах. — Она вздохнула, когда он привлек ее к себе. — Я совсем забыла, что надо возвращаться в Нью-Йорк.
Руки Эдварда по-прежнему лежали на ее спине.
— Нет, не надо.
— Не надо? — Оливия откинулась и посмотрела ему в лицо. — Но я думала… Я имела в виду, что теперь, когда ты махнул рукой на Риа…
— Почему мы должны возвращаться в холодную, серую зиму, когда можем остаться здесь, под теплым солнышком?
— Мы? — машинально переспросила Оливия.
— Да. Я думаю, мы можем перевезти сюда твои вещи и пожить здесь. Как тебе нравится моя идея?
— Ты имеешь в виду, остаться здесь? Вместе?
Эдвард улыбнулся.
— Да, и, конечно, в компании этой ящерки. — Он нежно поцеловал Оливию. — О'кей?
Оливия с изумлением взирала на него. Он хотел перевезти ее сюда, остаться с ней? Одно дело — провести вместе ночь, и совсем другое — вместе жить.
— ТЫ думаешь о том, чтобы снова открыть «Мечту Оливии»?
Она не думала об этом. Она вообще не думала о «Мечте Оливии» с тех пор, как Эдвард взял ее на руки в прошлый вечер.
— Скоро тебе нужно будет подумать об этом, — спокойно продолжал Эдвард. — Люди позабудут, пройдет время, но пока…
— ..Пока еще рано, — кивнула Оливия, — я знаю. Но переезд сюда, к тебе…
— И к ящерице. Не забудь про ящерицу. Она не ответила, и его улыбка немного потускнела.
— Хм… Слишком много моря, песка и уединения? Что ж, мы можем, в таком случае, подыскать отель. Я знаю один в Элеутере, который…
— ..Нет, нет, — быстро сказала она. — Ее щеки порозовели. — Я полагаю, что жить здесь с тобой в уединении — это… это… — Мужество оставило ее. — Это очень мило, — закончила она неуверенно.
— Очень мило? — Эдвард засмеялся. Потом повернулся к ящерице. — Ты слышал, приятель? Я здесь готовлю великолепный завтрак для этой женщины…
— Эдвард!
— Я провожу всю ночь, занимаясь с ней бешеной, страстной любовью…
— Эдвард, — повторила она, стараясь удержаться от смеха, — послушай…
— Что скажешь на это, приятель? — Он нахмурился. — Ящерица говорит, что у тебя не может быть никаких претензий к тому, как я занимался с тобой любовью…
Оливия засмеялась.
— Это правда.
— ..Что тебя беспокоит одно: как ты будешь жить на подгоревшем беконе и переваренных яйцах.
— Эдвард, честное слово…
— К тому же ящерица хочет сказать, что тут есть прислуга, которая приходит каждый день, делает уборку и готовит пишу. — Он привлек ее ближе к себе, его голос снизился до шепота. — Так ты хочешь остаться здесь со мной, дорогая?