Полковник распахнул дверь. Захлопали кожистые крылья. Стая летающих обезьян вынеслась из дверного проема, громко вереща что-то неприличное на своем макачьем языке.
Генерал схватился за фуражку. Как известно, у японцев крик обезьяны символизирует тоску. И действительно: чему тут радоваться?
От порога в зал шла дорога желтого кирпича. Шепетова она поначалу смутила, а потом он сообразил, что Майя скорее всего взяла в библиотеке что-то почитать. Мифур-генератор же не на пустом месте работает. Его подкармливают мыслеформы в голове атакуемого.
Посреди зала уютно потрескивал костерок. Майя подвесила над ним выпотрошенный сферический корпус от монитора и бормотала:
– Куда подевались крабьи головы? Святая бабочка, не все же я съела за завтраком!.. А, вот они, в зеленом горшке! Ну, теперь зелье выйдет на славу!..
– На счет три, – шепнул Кобаль. – Я хватаю… нет, ты хватаешь и держишь. Мое дело – «Ужасмин».
Багря кивнул. Реальность Утан изменилась. До того она была титанидой – опасной и непредсказуемой, сейчас стала сказочной ведьмой. Хрен редьки не слаще.
А поймать ее надо в любом случае.
На ходу вырывая пистолет из кобуры, полковник прыгнул Майе на спину.
– Лежать, брокенская клюшка. Р-руки за голову!
– Сусака, масака, буридо, фуридо! – завизжала та, опрокидывая импровизированный котел. – Уничтожай, ураган, людей, животных, птиц! Только крабиков, паучков, богомолов да гекконов Савицкого не трогай!
Алексей Семенович не долетел до Майи. Поднявшийся вихрь закрутил его и отбросил к стене. Стеклянный потолок библиотеки заволокло пылью: словно табун лошадей сорвался и убежал в небо.
Майя прыгнула на стол и закрутила пальцем в воздухе. Алексея Семеновича и Кобаля Рикардовича поволокло по полу. Дынными семечками запрыгали пуговицы от мундиров. Крутнувшись бумерангом, пистолет ухнул в вентиляционное отверстие. Вихрь утащил офицеров в закуток за шкафами и там бросил. Обрушилась полка, отгораживая их от зала библиотеки.
– Фу-фу, человечьим духом пахнет! – объявила Майя. – Ну-с, попробуем вашего стейка, двурукие обезьяны. Высунь пальчик, деточка. Посмотрим, сколько тебя еще кормить надо.
– Не высовывай, – быстро предупредил Алексей Семенович. – Знаю я эти штуки.
– А что делать-то?
Полковник наморщил лоб, вспоминая сказку.
– О! Палочку какую-нибудь сунь. И «Ужасмином» брызни. Ручка есть?
– С ума сошел – ручку? Именная, дареная.
Асури смотрела требовательно и строго. Не споря, Багря протянул ей ключ от собственного дома. Хрустнула пластмасса, и на пол посыпались проводки и кристаллы.
– Фу-фу, недокормыши малокровные… Пальчики хрупенькие, как у дакини… Придется вас раскормить, бедняжечек.
Асури заспешила к терминалу доставки. Набрала код, хотя по идее знать его ей было не положено.
– Видал, что творит? – шепнул генералу полковник. – Генератор у тебя того… сбойный.
– Так списан же еще в прошлом веке. Думаешь, чего я его так легко у министерства выцыганил?
– Сколько протянет?
– Понятия не имею. Вообще говоря, давно должен перегореть. Нештатные мощности, понимаешь?
Офицеры с тоской посмотрели друг на друга. Асури тем временем притаранила поднос с дымящимися тарелками. Рассольник, котлеты с картофельным пюре, наполеон.
– Кушайте, дорогие, кушайте. Хе-хе, мои головастики! Чтоб все съели. А я пока печь растоплю, да…
Достала из складок платья баллон с термитной пеной и побрызгала на приемник канала доставки, обозначая устье печи. Соприкоснувшись с металлом, пена вспыхнула. В стене обрисовалось огнедышащее жерло.
– Сейчас ухватик сообразим, противень. Первым ты пойдешь, голубок, – указала она на генерала. – Ты потолще будешь.
Полковник толкнул собрата по несчастью локтем:
– Рикардыч, точно «асурскую реальность» выставил?
– Спрашиваешь. Я что, по-твоему, совсем дурак?
– Так ведь не асурская же выходит! Наши ж мифы, самое что ни на есть людоедское беспредельство. Я даже что-то такое припоминаю… Сказку про желтую дорогу помнишь? Гингема, жевуны?
На лице генерала отразилась растерянность. Полковник махнул рукой:
– Ребенком больше заниматься надо. Сказки на ночь читать! Вот я Таське… Ладно. Давай свой «Ужасмин».
Ошалевший генерал отдал пузырек. Багря проверил, как тот открывается, и позвал титаниду:
– Эй, Майя!
Асури обернулась.
– Ты хоть знаешь, что эти… волшебницы Виллина и Стелла тебя подсиживают?
– Что-о?
Титанида выхватила из-за пояса удавку. Не успел полковник опомниться, как мохнатый шнур обвился вокруг его запястья.
Рывок – и Алексей Семенович полетел на пол, опрокинув тарелки с супом.
– Я хотел сказать… Хреновые твои дела, Майя. Жевуны спрашивают: где твои волшебные туфли?
– Туфли?
Утан приподняла подол платья и с сомнением посмотрела на свою обувку. Туфли как туфли, бежевые. И волшебства в них ни на грош.
– Обокрали, значит… – огорчилась она. – Пусть богомол простит тебя, а не я.
Подтащила Багрю поближе и схватила за воротник. Впервые полковник оказался так близко к асури. И стало как-то очень хорошо видно, что за человека ее принять можно только по недоразумению. Кожа обесцвечена, на лбу спящий третий глаз…
Лицо Майи неуловимо изменилось.
– Жить хочешь? – спросила она.
– Да.
– Сильно хочешь?
«Асурский гипноз, – догадался Алексей Семенович. – Хоть сейчас доклад пиши: вон оно, западное лицо-то…» Выхватив склянку с «Асургамским ужасмином», брызнул в лицо Майе.
Не надо было этого делать.
Библиотека завертелась волчком и вдруг замерла. Плечо пронзила острая боль. Баллончик пинг-понговым шариком запрыгал по полу.
– Жвалы заговорить хотел, да?.. Не выйдет!
Брезгливо, двумя пальчиками асури подняла баллончик и швырнула в импровизированную печь. Та отозвалась восторженным гудением.
Полковник прикрыл веки. Теперь, когда баллончик с «Ужасмином» сгорел, шансов справиться с ведьмой почти не осталось. Разве что генерал что-то придумает. Но на это надежды мало.
Сильная, совсем не женская рука схватила его за грудки, встряхнула. Полковник открыл глаза.
– Эй, служивый, – хрипловато поинтересовалась Майя, – как тут на туфлях цвет регулируется?
– Там… внутри… – Алексей попытался припомнить обувные премудрости, которые ему безуспешно пыталась втемяшить Ефросинья. – Язычок такой есть. Его повернуть…
– Понятно.
Асури сразу же потеряла к полковнику интерес. Усевшись на корточки, она принялась изучать туфли. Ярлычок нашелся довольно быстро. Утан потерла его, и туфли стали ядовито-синими. Затем – желтыми, оранжевыми, розовыми.
Красными.
Едва это произошло, стеклянный потолок библиотеки разлетелся водопадами брызг. Стальная туша мягко опустилась, придавив шасси визжащую асури. Теряющий остатки разума полковник опознал в монстре авиетку вертикального взлета «Канзас трейлер».
Фонарь кабины откинулся. Выглянула девчонка лет восемнадцати: белобрысая, нос картошкой, в тельняшке.
– Все в порядке! – обернулась она куда-то под кресло. – Вылезай, Тотошка.
– Сколько раз говорить: не называй меня так!
Отчаянно извиваясь, из-за кресла выполз мальчишка. Как он там помещался – одному богу известно. Перевалившись через сиденье, он плюхнулся девчонке на колени.
– Ну, ты летать, Элли!.. Мастер пилотажа.
– Слезай! – заверещала та, выпихивая мальчишку. – Развалился, блин! Я, что ли, виновата, что ураган поднялся? – лицо ее исказила гримаска обиды. – И вообще, спасибо где? Оч. здорово! Я его спасай, жизнью рискуй, а он!..
Велька приподнялся и чмокнул девочку в щеку:
– Ты молодчина, Элли. Сама не представляешь, какая ты чудесная!
Из кабины он полетел так, что чуть не отбил копчик о шасси. Девчонка скакнула следом.
– Так, что это у нас? – Она огляделась, не обращая внимания на копошащегося под ногами мальчишку. – Библиотека? Оч. хорошо. Прибарахлимся.