Обрадовавшись, что всё так счастливо кончилось, пилот отжал ручку и на большой скорости помчался на аэродром. Но мысль о товарищах не давала ему покоя: хотя бы они не полезли в тучу, ведь гроза уже началась. Но как их предупредить? На планёре нет радиостанции. Приходится надеяться лишь на опыт и рассудительность друзей.
. . .Ванда Шемплинская, выждав две минуты после того, как в облаке исчез Адам Витек, решила, что интервал высоты
между ними вполне безопасен, и отважно последовала за ним. Через минуту она горько пожалела об этом, но было уже поздно. Планёр бросало с такой силой, что даже привязные ремни не помогали, и временами она ударялась головой о фонарь. Планёр дрожал от перегрузок и напряжения. В сгустившейся тьме внезапные вспышки молний так ослепляли, что трудно было рассмотреть показания приборов. Внезапно раздался оглушительный треск. Произошло самое страшное: рули больше не действовали. Планёр перевернулся и с нарастающей скоростью стал падать.
«Отломились крылья! Надо прыгать!»
Ванда потянула рукоятку аварийного сброса фонаря. Его тотчас сорвало и унесло потоком свистящего воздуха. Она отстегнула привязные ремни и, поджав под себя ноги, оттолкнулась от кабины. «Нельзя сразу открывать парашют, — стучала в голове мысль. — Могут догнать обломки. Надо сделать затяжной прыжок и открыть парашют на малой высоте. Но там, под облаком, выжидает свои две минуты Станислав Аккерман. Если сверху врежешься в его планёр. ..»
Рука сама потянулась к кольцу. Ещё мгновение — купол раскрылся, и Ванда закачалась на стропах.
Когда же покажется земля?
Ослепительные вспышки молний проносились рядом, а грозные раскаты грома сотрясали воздух. Облаку не было конца. Становилось холоднее. Пронизывающий дождь сменился снежной крупой. И вдруг Ванда поняла, что она не снижается, а наоборот, поднимается всё выше. С каждой минутой становилось тяжелее дышать, не хватало кислорода. Силы покидали её. .. ,
Неожиданно на огромной высоте она увидела солнце. В стороне, стеною, загородив половину неба, высилась чёрная туча. Ванда, почти теряя сознание, мысленно поблагодарила тот неистовый поток воздуха, который вышвырнул её из облака. Парашют пошёл на снижение, и это спасло ей жизнь. Когда она приземлилась (за двадцать километров от обломков своего планёра), первой её мыслью было: как там Станислав?
. . .Станислав Аккерман, заметив по часам, когда скрылась в облаке Ванда, стал ждать своей очереди. Туча на глазах перерастала в грозовую, темнело с каждой минутой. Вот в стороне хлынул ливень, сверкнула молния. Разум подсказывал: лучше уйти от грозы подальше. В другой ситуации он так бы и сделал. Но сейчас, когда в облаке скрылась Ванда, — ни за что! Девушка отважилась, а он. . .
Короче говоря, по истечении двух минут Аккерман тоже нырнул в темноту тучи. Взбесившиеся вихри подхватили планёр. Но не зря Аккерман считался в Польше одним из лучших мастеров высшего пилотажа и «слепых» полётов. Он отчаянно пытался держаться в самом центре восходящей струи, где болтанка была поменьше. На высоте двух с половиной тысяч метров неожиданно ударил град. Он молотил по планёру со страшной силой. Не прошло и минуты, как фонарь покрылся трещинами и под ледяными ядрами начал разлетаться на куски. Град врывался в кабину, больно вонзался в лицо. Аккерман пытался прикрыть глаза рукой, но это не помогало. За какие-то секунды лицо превратилось в кровавую маску, веки не поднимались.
Пытаясь хоть как-то укрыться от ударов, Аккерман перевернул планёр на спину и повис на привязных ремнях. Кровь быстро прилила к голове и из множества царапин и ранок ещё сильнее потекла по лицу. Аккерман попытался пальцами развести веки, но кровь уже успела запечься, и они не раскрылись. Ослеп! Ослеп в планёре на большой высоте.. .
Положение казалось безвыходным. Аккерману стало страшно. Но вдруг град прекратился, наступила тишина. Прекратилась и болтанка. Пилот догадался, что потоки вышвырнули его из облака. Он перевернул планёр в нормальное положение и стал лихорадочно размышлять, что делать дальше. История авиации не знала случаев, чтобы пилот, ослепнув в воздухе, совершал благополучно посадку. В таких ситуациях рекомендуется спуститься на парашюте. Но и парашютом надо управлять. Внизу может оказаться полноводная Висла или одно из озер, которых в этом районе множество. Но, даже миновав воду, можно напороться на что угодно на земле.
Что делать? Что делать?
По шуму потока, на слух, Аккерман уменьшил скорость до минимальной. Поток воздуха, беспрепятственно врываясь в кабину, ударял упругой струёй в распухшее лицо, причиняя резкую боль. Но Аккерман даже обрадовался этому: боль немного помогала ориентироваться. Если воздух был сильнее с правой стороны, значит, у планёра правый крен, если с левой — левый. Так, «наощупь», Аккерман старался вести планёр без кренов и разворотов. Нервы были напряжены до предела. Ничего не видя, планерист снижался навстречу неизвестности. Шансов на счастливый конец почти не было. Он потерял счёт времени, спуск казался бесконечным.