Туда и взял курс самолёт-буксировщик, за которым взлетел Руденский. Нырнув в окно, они быстро набрали высоту и поднялись выше облаков, где ослепительно светило солнце.
Внизу сверкала заснеженная вершина Витоша. Но Жене было не до неё. Его внимание притягивало к себе длинное чечевицеобразное облако, неподвижно стоявшее над вершиной горы. Когда подлетели' к нему, стрелка вариометра сразу же пошла вверх. Ещё не совсем веря в удачу, Женя потрогал рукоятку замка, но, видя, что подъём продолжает расти, отцепился от самолёта.
Он много читал и слыхал о полётах в волновых потоках, но на практике всё это было неожиданным, как в сказке. За пятнадцать лет занятий планёрным спортом Женя сотни раз набирал высоту и в терминах, и в облаках, иной раз поднимаясь выше пяти тысяч метров. И каждый раз набор высоты был связан с переводом планёра в спираль, требовал тонкого чутья потока и умелого пилотирования. А тут.. .
Нет, это было чудо! Планёр шел по прямой вдоль наветренной кромки облака, и высота росла на глазах. Вот уже четыре тысячи метров! Женя надел кислородную маску и включил баллончик. Кабина начала покрываться кристалликами инея. Ветер на высоте был настолько сильный, что против него планёр стоял почти на месте, а волна продолжала тянуть его в высоту, как мощный, но невидимый лифт.
Вот уже стрелка высотомера поползла за седьмую тысячу метров. . . Рекорд высоты литовских планеристов остался ниже. Небо над головой приобретало необычный, тёмно-фиолетовый оттенок. А планёр поднимается всё выше и выше.
9500 метров! Так высоко не забирался ещё никто из совет-
ских планеристов. А поток не прекращается! Можно подниматься выше!
Женя взглянул на манометр, и сердце у него ёкнуло: кислорода в баллончике оставалось на несколько минут. Очутиться на такой высоте без кислорода — смерть. Быстрее вниз!
Сквозь окно в сплошных тучах едва виднелись кварталы Софии. Там свирепствовал осенний циклон, хлестали дожди, а тут светило солнце, и безбрежное облачное море внизу напоминало виденные в кино просторы Арктики. Здорово!
Но любоваться этой красотой некогда — скорее вниз, где есть кислород, жизнь. . . Там ждут своей очереди на полёт друзья. Он выпустил воздушные тормоза и направил планёр в разрыв между тучами.
Вскоре Руденский давал советы Олегу Пасечнику:
— Главное — постарайся включить кислород, насколько это возможно, позже, чтобы сэкономить его для высоты. Тогда наверняка подымешься выше, чем я.
Полёт Пасечника, по определению друзей, оказался «молниеносным». Волна стала ещё более мощной, вариометр показывал подъём со скоростью 15 метров в секунду. «Как реактивный самолёт!» — обрадовался Олег. Ему ещё никогда не приходилось подниматься так быстро. Чувствовал он себя превосходно. Планёр набирал высоту настолько устойчиво, что его даже не побалтывало.
Олег не успел осмотреться, как оказался на высоте 10 500 метров! Новый всесоюзный рекорд! Можно было бы забраться и выше, но кислорода осталось только на спуск.
Через пятьдесят минут Олег Пасечник уступал своё место в планёре Эде Лаан.
— Эх, — вздыхал он, — сейчас бы побольше кислорода да планёр с герметической кабиной — можно было бы подняться километров на шестнадцать, а то и повыше, перекрыть с лихвой рекорд Пауля Байкла! Ведь я начал снижаться, когда волна ещё продолжала поднимать в стратосферу по пять метров в секунду!
Эда Лаан тоже слетала удачно. Она набрала 9500 метров и установила сразу два всесоюзных рекорда для женщин — высоты полёта и выигрыша высоты в свободном полёте после отцепки от самолёта-буксировщика.
. . . Вернувшись домой, Женя Руденский долго не мог успокоиться, что в Киеве есть только Владимирская горка над Днепром, а нет Эльбруса.
— Кстати, какова высота Эльбруса? — спросил он однажды.
— Выше пяти с половиною километров!
— В два с лишним раза выше Витоша! — вздохнул он. — Представляете, какую там можно набрать высоту?!
Да, представляю. Я думаю, что практический ответ на этот вопрос придётся давать вам, будущие планеристы. Я не сомневаюсь, что Эльбрус ждёт вас! И в волновых потоках над ним вы сможете подняться на 18 — 20 километров, а то и выше. Но для этого, конечно, уже потребуются специальные высотные планёры с герметической кабиной, большим запасом кислорода и даже с электрообогревом, потому что мороз на такой высоте, что называется, космический — ниже 80 градусов!
Говорю всё это для того, чтобы вы не думали, что после рекордных полётов наших планеристов на высоту в Болгарии вам ничего не осталось. Наоборот, это только начало. И новые рекорды высоты полёта ещё все впереди!