— А поставьте, — согласилась я. — В конце концов, для чего ещё нужны привлекательные мужчины?
В это время сдающий открыл верхнюю карту, лежащую рубашкой вверх на его колоде.
— Оу, — промурлыкала я, понимая, что моя ставка остаётся при мне. Ребекка лишилась и ставки, и карты. Ник, кстати, тоже.
Сдающий снял ещё две карты. И моя карта оказалась такого же достоинства, как и его вторая. Я забрала выигрыш и оставила карту со ставкой, загнув на карте уголок.
Сдающий повторил действие. Я пропустила, а вот на третий раз моя карта выиграла вновь. Вот только мой выигрыш стал значительно больше. За столом уже стали коситься на меня. Ещё один ход сдающего — и моя карта осталась на месте. Ник снова проиграл. Ребекка осталась при своём.
Сдающий снял ещё две карты, и я снова выиграла.
— Может пора остановиться? — прошептала Ребекка. — Вы и так уже прилично выиграли.
— Чего это ради? — улыбнулась я, забирая свой выигрыш в десятикратном размере и загибая ещё один уголок на карте. — Тем более что больше пяти дракатов я не ставлю. Ник, — я развернулась к виконту всем корпусом, демонстрируя ему не только свой нос, но и декольте. И пусть оно было не столь откровенное, как у некоторых, но посмотреть там было на что. — А почему здесь такие маленькие ставки?
— Ну, здесь же приличное общество, — протянул он, косясь в рекламируемое мной место.
— А где неприличное? — не унималась я. — Ник, у меня сегодня жутко неприличное настроение. И сердце бьётся, — я схватила его руку и прижала себе под грудью. — Чувствуете?
Мужчина судорожно вздохнул, а Ребекка ткнула меня локтем. Больно, между прочим. Она там что, белены объелась? Сама сказала, что надо соблазнять, а сама пихается.
— Я поражён, — горячо прошептал Ник. — Может, сбежим?
— А может, сперва сыграем? — подмигнула я.
В это время сдающий снял ещё две карты. Могу дать голову на отсечение, что сейчас все смотрели не на свои, а на мои карты.
— Вот это я понимаю, — прошептал виконт.
— Как дьявол тебя дери, ты это делаешь, Лу-лу?! — воскликнула Ребекка.
— Вас милочка, надо проверить, — заявила пышнотелая блондинка, восседающая на коленях у своего кавалера. — Здесь нельзя применять магию.
— Это же баронесса Лу-лу, Изольда, — пихнула недовольную даму соседка. — Ты что, не признала её?
— Лу-лу? — она повернулась ко мне и уставилась своими наглыми голубыми глазами. — На фига вам ещё деньги, баронесса?
— Изольда! — постарался одёрнуть её кавалер. — Простите, она слегка перевозбуждённая от проигрыша.
— Да пожалуйста, — пожала я плечами. — Пять дракатов не такие большие деньги, чтобы так нервничать.
— Она уже не пять дракатов проиграла, — вздохнул кавалер блондинки. — И нервничает она не из-за них, потому что они мои, а потому что проспорила.
— Она у вас что, поспорила на то, что выиграет? — искренне удивилась я.
— И теперь, по всей видимости, мы отсюда не уйдём, — обречённо кивнул мужчина.
— Пупсик, не ной. Это всего лишь деньги. И всё-таки как вам это удаётся? — не унималась блондинка.
— Тринадцать — мистическое число, — хохотнула я, загибая ещё один уголок у карты и сгребая выигрыш в тридцать раз больше, чем поставила. — Мне так моего ридикюля не хватит, — повернувшись, пожаловалась я Барончику.
— Желаете продолжить? — поинтересовался Ник.
— Лу-лу, я думаю, что пора остановиться, — вновь пробубнила Ребекка.
Нет, чтобы радоваться, что я пополняю свой кошелёк, а он, наоборот, ноет. Не поймёшь этих мужчин.
— Продолжаем, — постановила я и положила на свою карту пять дракатов.
А дальше время словно замедлило свой ход. Сдающий открыл две карты, и все радостно выдохнули. Я проиграла. Моя счастливая карта выбыла из игры.
— Ну вот и всё, — я довольная встала из-за стола. — Ник, вы обещали запретный плод.
— Олаф, — повернулся Ник к хозяину особняка, — как вы на это смотрите?
— Ник, возьмите вашу собаку! Пока вы играли, она обмусолила мою бабочку. Баронесса, я думаю, что мы с вами можем пройтись. Ребекка, прошу вас, дорогая, — подал он руку моей компаньонке.
Мы чинно проследовали по залу. Я смотрела по сторонам и неожиданно заметила Сержа, который болтал о чём-то с миловидной дамой. На нас он даже не смотрел. Когда мы вышли в коридор, он остался в зале.
— Прошу сохранять тишину, — предупредил Олаф. Не согласный с его требованием Барончик тут же на него тявкнул. — Ты можешь гавкать, — разрешил ему предприниматель. — Всё равно собачий язык никто не понимает.
Коридор радовал коврами, картинами и фресками. Мы дошли до ведущей на лестницу двери и стали спускаться. Вокруг была столетняя паутина и грязь. Возможно, так маскировали вход. Но меня такая хитрая маскировка не вдохновила. Через три проёма я влезла в липкую паутину. Сзади недовольно прошипела ругательство Ребекка. Я повернулась и увидела, что она снесла причёской какой-то схрон пыли. Только я собралась поумничать, что надо было смотреть, куда идёшь, как мистер Цвейг прижал палец к губам. Хотела бы я знать, кто, кроме пауков и мокриц, может нас здесь услышать?