Только сейчас я понял, как умно были высажены деревья, останавливающие холодные порывы ветра, чуть колышущие юбку моей спутницы, одетой куда прохладнее меня, но будто не замечающей этого. Наши одежды сливались с мраком вечера, а разглядеть Мару было вообще сложно, настолько она затерялась среди крон низких дерев, окаймляющих тропинку, ведущую к парадному входу, уже легко различимому. Оттуда к нам уже шли и, когда мы поравнялись и я обменялся с ними приветствиями, наши как оказалось, сопровождающие к усадьбе, выразили удивление моим одиночеством. Здраво рассудив, что Хельма не стала бы просто так что-либо делать, я сказал, будто спутница немного задержалась, и просила её не ждать, а идти вперёд.
Не знаю, какие инструкции были у сопровождающих, во всяком случае, мои слова даже мне показались странными, но они спокойно их приняли и попросили следовать за ними, будто всё нормально.
В холе оказалось достаточно много пар: некоторые общались, некоторые раздевались, другие же шли в зал, откуда доносилась грустная скрипка. Решив не ждать Мару, я направился вслед за последними, попутно рассматривая убранство. Оно оказалось достаточно богатым, но не пересыщенным. Я бы сказал, что дизайнер причудливо совместил барокко, готический стиль и элементы современного, функционального модерна. Причем, он использовал достаточно странное для меня сочетание цветов в интерьере: светло-зелёные, как берёзовая листва по весне, но более молочные вставки из шелка на стенах, между охристых гобеленов ; темно-синие, почти сапфировые портьеры скрывают большие витражные окна; изящная лепнина цвета желтого золота оттеняет переходы цветов; кристально белый, слепящий своей чистотой потолок с яркими и детальными фресками; янтарный паркет, выложенный диковинным узором; строгие линии, разграничивающие и будто упорядочивающие пространство; маленькие пристенные столики цвета тёмного дуба, украшенные кружевными белыми салфетками и вазами. Вдоль пола, у самых ног идёт широкая полоса багряного цвета с золотой шелкографией, а потолок украшают современные, но украшенные хрусталём люстры, говорящие больше о приверженности их хозяина к удобству, а не к роскоши. В целом необычное сочетание цветов, но смотрится весьма не плохо, без излишества.
Не могу сказать, что бальный зал ослепил мня своим блеском, но впечатление он однозначно произвел. Редко когда можно встретить такое дивное сочетание богатства, роскоши и умеренности, говорящее об утонченном вкусе и идеальном чувстве красоты. На фоне такого изящества богатые и цветастые наряды некоторых гостей смотрелись костюмом скомороха на ярмарке, и я понял всю правоту Хельмы, выбравшей строгие, не вызывающие, но богаты наряды. Многие выбрали подобные, но некоторые пары пришли в разнящихся стилях, другие выбрали нейтральные казалось бы цвета, в корне неуместные сейчас, и да, я заметил девушку, потерявшую ту шпильку. Что меня удивило, большинство пришло в очень похожих фасонах, из-за которых всё впечатление смазывается, но платья схожего с Мариным не было, даже отдалённо напоминающего его не нашлось.
Большое внимание я уделил маскам, и это действительная интересная тема. Дамы носили маленькие и почти прозрачные, ярко блестящие маски, а вот их кавалеры пытались скрыть лицо полностью. Видно, мы станем исключением с плотной и скрывающей всё лицо маской Мары и моей, чисто символической.
Я внимательно прислушался к себе и понял, что не испытываю дискомфорта от большого скопления сильных сущностей, а в том, что они есть, я не сомневался – Хельма не из тех, кто врёт, она может скрыть и исказить правду, но не скажет ни одного слова лжи.
Кто-то протянул мне бокал, я автоматически его принял, и когда уже собирался отпить, вспомнил предупреждения девушки. Она смогла надёжно донести до меня опасность этого вечера, вот только её не было поблизости, хоть она говорила не уходить от неё далеко, но сейчас ушла-то она!
Но вот что-то серое мелькнуло в противоположной входу стороне, которую я не просматривал, уделив пристальное внимание дверям, через которые вошел в зал. Это оказалось юбкой моей спутницы. Я степенно направился к ней, внутренне радуясь её появлению. Среди других дам она выделялась грациозной и лаконичной простотой наряда и отсутствием видимого притворства, казалась наивной и невинной куклой, и именно поэтому проскальзывала сквозь толпу незаметной. Когда Хельма приблизилась, я понял, что тонкий аромат её эфирного масла теряется среди насыщенных ароматов чужих парфюмов, но будто окружает её невидимым коконом свежести. Что-то мне подсказывает, она полностью выбивается из протокола и канона, но ведь это ни у кого не вызывает возмущения.