Свободные тёмно-синие брюки, такого же цвета рубашки, скрывающие руки по самые кончики пальцев, но сидящие плотно на теле и серебристые накидки до середины бедра с капюшоном, сейчас низко опущенным на лицо. Они казались призраками, на их лицах нет косметики, но они поражают своими чертами. Настолько бледна их кожа. Губы светло-розового цвета кажутся алыми, на фоне глубоких, грустных глаз, скрывающих знания и опыт. Плотно собранные в косы волосы стелются змеёю по плечу. Они одновременно сбросили капюшоны, открывая лица…
Думаю, вы догадались, кто это. Да, они. Хельмара, Касьян, Самаэль и неизвестная черноволосая девушка.
Их одежда мне что-то очень напомнила, что-то из детства. Так, тёмно-синий и серебро, плащи, тёмно-синий и серебро…. Корпус «Ловчих», это их форма! После его расформирования такую форму носят только охотники-следователи из «Академии Карателей», но ведь Мара училась там.
Мои мысли заняли не более пары секунд, после которых я услышал голос незнакомой девушки:
- Добрый день. Вам же обещали, что соберут через три дня. В час дня разъехались, во столько же встретились. Я рада, что вы нашли мои книжки. Можете обращаться ко мне, как к «Мёртвой» или «Безмолвной». В крайних случаях используйте имя Эшма. Кто здесь Демьян? Подойдите ко мне, раз уж выбрали. Я-то надеялась, что меня никто не выберет и я смогу посмотреть со стороны, но увы и ах.
Демьян Иллиров подошел к ней. Она кинула ему что-то в руки. Это оказалось плащом без рукавов, чуть длиннее её, но с белой нашивкой напротив сердца в виде костяного крыла.
Следующим заговорил Каин:
- Нарине, вы у меня. Подойдите.
Он помог девушке одеть такой же серебристый плащ, но с ультрамариновой, а не белой нашивкой, в виде перевернутой восьмерки – знака вечности.
Теперь раздался голос Самаэля:
- Те, что к «Неизвестному» - идите ко мне!
Похоже, что Каин – «Видящий». А «Пофигистка» - Мара. Ожидаемо. Я посмотрел на нашивку, потому что всё остальное идентично. У Самаэля она перламутровая, изображающая соцветие, чудно похожее на аконит – ядовитое растение.
Мои руки еле успели перехватить тёмный свёрток, летящий точно в солнечное сплетение. Мара решила не церемониться, и не объяснять. Вполне на неё похоже.
На моем плаще тоже была нашивка. Серебристая, в виде славянской руны алатырь**, символа стабильности, равновесия.
Я быстро набросил на плечи серебристую ткань, и стал двигаться к Маре, но та прикрыла глаза, будто прислушиваясь к чему-то. В её ушах я заметил беспроводные наушники. Мара просто слушала музыку, и не желала от неё отвлекаться, будто песни для неё намного важнее происходящего рядом. Почему-то стало горько.
Она вскинула глаза, и в них было только безразличие. Пустота, равнодушие и холод. Ещё никогда она не смотрела настолько открыто. Так вот что она скрывает за пеленой наивности. Выгоревшие эмоции, самолично выбранное одиночество, чуждость. Живое существо не может иметь таких глаз.
Меня продрал озноб, от мелькнувшей мысли: «Такой мог бы смотреть мертвец». Именно его мне напомнила девушка в своих тёмных одеждах, со светлой, почти белой кожей. Готов поспорить, что она ледяная наощупь, как вода реки поздней осенью.
Другие наставники о чём-то болтали со своими подопечными, знакомились, обсуждали, а наша четверка молчала.
Мне вспомнилось, что Мара говорила, будто бы её не будет неделю, но вот она здесь. Словно услышав мои мысли, она бросила:
- Планы изменились.
Потом повернулась так, чтобы её все услышали и тихо, но отчетливо сказала:
- Мы продолжим терять время, или всё же начнём действовать?
Все резко развернулись к ней, а она… отвернулась от них и пошла в фонтан. Её одежда намокла в тот же миг, плотно облепив тело, но не став прозрачной. Она подошла к самому постаменту, что-то взяла, слишком маленькое, чтобы отчетливо рассмотреть.
Вернувшись к нам, она снова застыла, полуприкрыв глаза. Вперёд вышел Каин:
- Мы готовы, веди.
На лице девушки не проскользнула даже привычная для меня усмешка, ничего человеческого, демонического или ангельского в ней не было. Ни у Самаэля, ни у Каина в глазах не проскользнуло ни капли удивления или сочувствия, какие я видел у членов команды, только Безмолвная смотрела с грустью и еле различимым сожалением.
А Мара грациозно шла куда-то, ведя нас. Мы двигались около получаса, пока не остановились в безлюдном переулке.
Нас уже ждали две машины представительского класса. Наставники расположились на заднем ряду в первой машине, всё остальные места, за исключением водительских, были заняты нами. Сумки все оставили при себе, на всякий случай, так сказать.