— Зейтун! — позвал его Нассер.
— Что?
— Поди сюда, тут какие-то люди спрашивают, не нужна ли нам вода.
Зейтун повесил трубку и пошел к двери.
В холл входили незнакомые люди. То ли в полицейской, то ли в военной форме, не разберешь. Камуфляж. Бронежилеты. Почти все в солнцезащитных очках. В руках — винтовки М-16 и пистолеты. В холле стразу стало тесно. Зейтун заметил не меньше десяти единиц оружия.
— Вы кто? — спросил один из них.
— Я — владелец этого дома. Он мне принадлежит, — ответил Зейтун.
Теперь-то он их всех разглядел: пятеро белых мужчин и одна афроамериканка. Бронежилеты мешали рассмотреть форму. Местные полицейские? Женщина, очень высокая, в камуфляжной военной форме, скорее всего, из Национальной гвардии. Все жадно озирались по сторонам, словно наконец-то попали внутрь здания, за которым долго наблюдали издалека. Все шестеро напряжены как пружины, у каждого — палец на курке. Там же, в холле, один офицер стал обыскивать Ронни, другой прижал Нассера к стене рядом с лестницей.
— Документы! — потребовал кто-то.
Зейтун подчинился. Тот взял его водительское удостоверение и, даже не посмотрев, сразу же вернул.
— Давай в лодку, — приказал он.
— Вы ведь на него даже не посмотрели! — возмутился Зейтун.
— Двигай! — рявкнул незнакомец.
Зейтуна подтолкнули к входной двери. Ронни и Нассера уже загнали в огромную аэролодку. Это было военное судно, намного больше тех, которые Зейтун видел в городе после урагана. Там были, кажется, еще два офицера: стояли, наведя на них автоматические винтовки.
В этот момент к дому подплыла моторка — Тодд возвращался домой, завершив свои спасательные операции.
— Что тут происходит? — спросил он.
— Ты кто такой? — не отвечая, задал вопрос один офицер.
— Я здесь живу, — ответил Тодд. — Могу показать документы, они в доме.
— Залезай в лодку, — прозвучал приказ.
Зейтун не запаниковал. Он знал, что в городе объявлена принудительная эвакуация, и решил, что дело именно в этом. И не сомневался, что в том месте, куда их везут, все прояснится. Единственное, что необходимо сделать — это дозвониться Кейти, а уж она сама позвонит адвокату.
Но клочок бумаги с номером Юко остался на столике рядом с телефоном. Если его сейчас не взять, связаться с женой не удастся, номер-то он наизусть не помнил.
— Извините, — обратился Зейтун к одному из военных, — я оставил там, на столе, бумажку с телефоном жены. Она сейчас в Аризоне. Без телефона я никак… — И он, вежливо улыбаясь, направился в дом. До бумажки пятнадцать шагов; ее необходимо взять — от этого зависит его судьба.
— Стоять! — крикнул военный. Схватил Зейтуна сзади за рубашку, развернул и столкнул в лодку.
Всю дорогу пленные простояли в кольце из шести солдат. Зейтун попытался разобраться, кто они, но не смог — никаких опознавательных знаков. Двое или трое — во всем черном; не видно ни нашивок, ни знаков отличия.
Никто не произносил ни слова. Зейтун понимал, что не стоит обострять ситуацию, задавая вопросы, и решил подождать до разговора с начальством: тогда можно будет все объяснить. Их отругают за то, что они не подчинились приказу об обязательной эвакуации и остались в городе, и вывезут на север вертолетом или автобусом. Вот Кейти обрадуется, когда узнает, что он наконец-то покинул Новый Орлеан.
Лодка неслась по Клэборн-авеню, потом повернула на Наполеон-авеню; впереди показался перекресток Наполеон и Сент-Чарлз.
Военные вырубили мотор и подплыли к перекрестку. Там толклись человек десять или двенадцать в форме солдат Национальной гвардии; все, как по команде, повернулись к лодке. Была там еще кучка людей в бронежилетах, солнцезащитных очках и черных кепках; эти тоже сделали стойку. Их явно ждали.
Как только Зейтун и трое его товарищей вышли из лодки, к ним подскочила дюжина солдат. На Зейтуна набросились двое в бронежилетах и повалили на землю. Он ткнулся лицом в сырую траву; выплюнул грязную жижу. Кто-то, упершись коленом в спину, схватил его за лодыжки. Ощущение было такое, будто на него навалились и держат из последних сил три человека, хотя он не дергался и не сопротивлялся. Руки ему завели за спину и надели пластиковые наручники-стяжки. Потом связали ноги, не переставая выкрикивать приказы: «Не двигаться! Лежать на месте, сукин сын! Замри, козел!» Краем глаза Зейтун видел Нассера, Тодда и Ронни: все трое лежали на земле лицом вниз, сцепив руки на шее, припертые к земле чьими-то коленями. Фотографы снимали; солдаты наблюдали за происходящим, держа палец на курке.