— Возьми, это все твое, — сказала она и вложила тетрадь в руки девушке, погладила ее по плечу и улыбнулась. И тут девушка проснулась.
Сердце билось, а на глазах были слезы, таким ярким и живым был сон. Кружевница оделась и поспешила на кухню, чтобы рассказать своей хозяйке чудное видение. Но там было тихо и пусто, хотя обычно старушка вставала чуть ли не с зарей. Девушка постучала в ее спальню, затем вошла. Но хозяйка дома была уже недвижной и холодной.
Можно представить себе, как горевала девушка, лишившись единственного близкого человека. И пусть она знала старушку не больше двух-трех лет, но сильно ее полюбила.
После похорон в Эрнвиль нагрянули два сына покойной хозяйки. При жизни они разве что посылали матери открытки, но тут приехали и они, и их жены, и уже взрослые внуки старушки. Кружевницу попросили немедленно освободить дом, причем жены сыновей стояли над ней и смотрели, чтобы девушка не вынесла из дома чего лишнего. Бедная девушка попросила подарить ей на память об доброй хозяйке только старую тетрадь покойной с рецептом бубликов.
Невестки поджали губы, переглянулись и отдали засаленную тетрадку девушке, брезгливо взяв за уголок. Кружевница собрала свой чемоданчик, станок с коклюшками и, плача, ушла из дома. Ее согласилась приютить на время лавочница, которой та сбывала часть своей продукции.
Вечером девушка открыла тетрадку. Аккуратным бисерным почерком там были записаны разные рецепты. Девушка дошла до страницы, где был рецепт бубликов. Проливая слезы, она читала его и вспоминала уютные посиделки со старушкой. А когда перелистнула страницу, то из тетради выпал листок. Девушка подняла его с пола и с удивлением прочитала. Это было завещание покойной, заверенное у нотариуса и подписанное свидетелями. И оказалось, что и дом, и свои сбережения старушка завещала девушке.
Изумленная кружевница не знала, что и подумать. Рассказала все знакомой лавочнице.
— Это последняя воля умершей. Она даже приходила к тебе во сне, чтобы подтвердить ее, — твердо сказала та. — Не вздумай даже отказываться и немедленно иди к нотариусу…
— И в итоге девушка стала богатой невестой? — улыбнулся Эдьярд.
— Да. Она отремонтировала дом, и он стал одним из самых красивых на улице. А про ту улицу говорили: там, где дом с девушкой, что получила бублики и завещание. Потом: там, где дом с бубликами. А потом и вовсе стали говорить: улица с бубликами. Ну и в итоге стала Улица Бубликов.
— Очень интересная история, — заметил Эдьярд.
— Легенда, — пожала плечами Кая. — Кто знает, как там было дело на самом деле. Да и никто не может показать тот самый знаменитый дом.
— Жаль. Но вот мы и пришли.
Дом, где жил норр Фурцель, стоял в самом начале улицы — окрашенный в веселый салатовый цвет, на фоне которого особо ярко выделялись снежно-белые россыпи соцветий сирени. Под кустом стоял старый стол и лавка, где сидела пожилая женщина в желтом фартуке и чистила картошку, плюхая ее в большую закопченную кастрюлю с одной ручкой. При виде гостей женщина отложила нож, вытерла руки фартуком и поднялась на ноги. Стоило Кае лишь начать излагать суть проблемы, как женщина радостно всплеснула руками.
— Ну слава богу! Как хорошо, что вы пришли, норрина! А то мой муж, пока ловил ваш чемодан, упал в реку и вымок. Пока ждал вас, замерз и простыл. Лежит в постели.
— Какая неприятность! — воскликнула Кая. — Как мне неловко!
— Ничего, он уже выздоравливает, — успокоила ее хозяйка. — Надо было отнести ваш чемодан в полицию, но одной мне неудобно было его тащить — чемодан-то тяжелый. Но подождите! Я сейчас вам его вынесу.
Кая сложила умоляюще руки. Эдьярд присел за стол и достал из кармана золотое перо. Примостил чековую книжку рядом с кастрюлей и принялся писать.
— Что вы делаете? — поразилась Кая.
— Ну надо же отблагодарить добрых людей, — невозмутимо сказал молодой человек, продолжая писать.
— Это очень по-столичному, по-деловому, — заметила Кая, — но обычно люди делают добрые дела просто так.
— Одно другому не мешает, — заметил Эдьярд, отрывая чек.
— Не факт, что у вас возьмут его, — проворчала Кая, испытывая смесь стыда и неловкости: ей снова живо припомнился другой чек.
И действительно — молодому человеку пришлось уговаривать добрую женщину несколько минут, прежде чем та согласилась принять вознаграждение.
— Неужели все? — спросила Кая, радостно глядя на чемодан с понурым голубым бантиком на ручке.
— Не знаю, что с вещами внутри, но выглядит чемодан достаточно целым, — заметил Эдьярд, устремляясь с добычей обратно в сторону улицы, где они оставили перекусывающего кучера и экипаж.