— А потом? — спросила Амма.
— А потом… Я заработаю еще! — воскликнул Сид.
— Кристоф, — Амма уставилась в глаза племянника, — поздравляю! Этого ребенка ты воспитал хорошо! А может, и не ты… — она перевела взгляд на невестку, которая восторженно смотрела на старшего сына.
— Но нужно поторопиться! — Сид не сдавался. — Хозяйка того дома сказала, что им интересуется еще какой-то норр. А если он успеет раньше нас? Другие варианты есть, но они хуже и дальше…
— Кхм… — откашлялся Кристоф, наконец-то вступая в беседу, — не суетись, я, кажется, догадываюсь, что это за норр интересовался тем домом… Ну что ж, мой мальчик, я горжусь тобой! Но, прежде чем мы продолжим обсуждать твое предложение, позволь и мне кое-что вам рассказать.
Он поднялся на ноги, обвел взглядом всех сидящих за столом и наконец-то начал:
— Для начала, я хочу извиниться, что так надолго вычеркнул себя из жизни семьи, бросив на вас решение всех проблем. Созданных мною проблем, прошу заметить! Я вам благодарен за терпение, упорство и мужество! Дорогая, тебе особенно! И да! У нас чудесные дети, но их воспитание — это тоже твоя заслуга. И я только недавно понял, сколько всего я упускал… Но! Об этом не сейчас. В июне я отправил несколько заявок на патенты на те бытовые изобретения, детские игрушки, все то, что так долго казалось мне не стоящей внимания ерундой… Так вот, патенты были выданы. И по одному из них уже даже нашелся желающий работать. Мне выплатили авторское вознаграждение! Его хватило, чтобы погасить остатки долга! Мы больше никому и ничего не должны! Все штрафы и компенсации выплачены!
— Ура! — шепотом крикнула Трин.
— Ура! — громогласно поддержали ее все остальные, даже норр Важерман.
Амма, пригорюнившись, подумала, что они поторопились приговорить коньяк. Сейчас он был бы кстати. Новость действительно была потрясающей.
— Но это еще не все! — широко улыбаясь, продолжил Кристоф. — После выплаты долга на моем счету осталась небольшая сумма. И я хотел бы обсудить с вами, на что ее потратить. Один из вариантов был тот самый дом, про который только что сказал Сид. Сын, я тоже рассматривал этот вариант. Правда, арендовать его я могу аж на восемь месяцев! — он усмехнулся. — А второй вариант — это оплата семестра обучения Каи в Университете Магии и Чародейства. Выбор был сложен. Но теперь! Когда Сид так нам помог! Выбор, я думаю, очевиден. Кая, девочка, я понимаю, что период экзаменов уже завершен, но на Факультете дизайна и иллюзий есть дополнительный набор, я узнавал. У тебя все получится! А к зиме, я надеюсь, мне удастся реализовать и другие патенты. Да, в столицу мы вряд ли вернемся, но у нас будут деньги и на оплату университета, и на аренду дома.
Трин смотрела на мужа глазами влюбленной девочки и хлопала в ладоши.
— Чудесно, — шептала она. — Какое счастье! Я знала, что ты справишься!
Амма перевела взгляд с ее восторженной мордашки на лицо Сида. Мальчишка сидел, задрав подбородок, и едва не лопался от смущения и гордости.
— Подтверждаю! — внезапно вклинился в разговор норр Важерман. — Ваше материальное положение улучшится даже немного раньше, чем наступит зима.
Все удивленно на него уставились. До сей поры он так тихо вел себя за столом, что все как-то забыли, что, по факту, он абсолютно чужой человек, которому довелось присутствовать при обсуждении столь деликатной темы, как семейные финансы. Смущение накрыло Хольманов сразу и вдруг.
Кая потупилась. Трин забормотала что-то маловразумительное. Сид отвел глаза.
Но норр Важерман продолжил говорить, благожелательно глядя на главу семейства Хольманов:
— Видите ли, «Главный Промышленный Банк» рассмотрел вашу заявку и считает этот проект достаточно перспективным для вложения средств. Я как представитель этого банка уполномочен обговорить с вами все детали, оформить все необходимые документы, — гость сделал паузу, оглядел притихших Хольманов, ободряюще улыбнулся Кае и продолжил: — но, разумеется, не сегодня. Сегодня будет достаточно заручиться вашим, норр Хольман, принципиальным согласием и назначить день для переговоров.
Галдеж за столом поднялся знатный. Амме даже показалось, что в комнате не шесть, а тридцать шесть человек.
— Доченька, ты все-таки поедешь учиться в Бергхолм! — всхлипнула Трин и приложила салфетку к уголку глаза.