— Начальство не опаздывает, а задерживается, — грустно заметил Касум. — Целым управлением командует наш Мири.
— Ничего, я ему покажу, что значит командовать! — Абдулла выразительно сжал кулак.
Напротив у сквера остановилась большая черная машина. Из нее вышел Мири, что-то сказал шоферу. Машина уехала, а Мири, улыбаясь, направился к приятелям.
— Простите, ребята! Столько дел!..
— Что еще за дела в воскресенье? — окрысился на него Серхан.
— Интересный разговор! — обиженно отозвался Мири. — Ты что, не на промыслах работаешь? Воскресенье — не воскресенье…
Абдулла положил ему на плечо сжатый кулак.
— Это особое воскресенье, — негромко сказал он. — Особый день. Постарайся не оставлять на него другие дела…
Мири не сиделось за столом. Он все больше отмалчивался и лишь сдержанно улыбался, когда друзья его весело хохотали. Если за столом становилось уж очень шумно, он начинал настороженно озираться по сторонам. Все видели, что Мири томится, не по себе ему, но помалкивали. Не выдержал наконец Серхан:
— Чего ты все по сторонам смотришь?
— Люди же кругом… — Мири недовольно поморщился. — Половина из них знают нас. А вы как мальчишки. Орете, гогочете!..
Абдулла положил локти на стол и пристально посмотрел на Мири.
— Да, мальчишки. Сегодня мы все мальчишки. Почему бы раз в году не побыть детьми? А ты, бедняга, закаменел весь от собственного величия! Никак не можешь забыть, что заведуешь управлением?
— Скажешь тоже!.. — Мири поморщился и украдкой взглянул на часы.
Абдулла взял его руку, снял с запястья часы и сунул ему в карман.
— Пойдешь домой — наденешь.
Когда они вышли из «Интуриста», черная машина уже дожидалась Мири.
— Идите, ребята, — сказал Абдулла, — мы сейчас. Догоним. — И он потянул Мири за угол.
Прошло минут пять. Джебраил не выдержал, пошел туда, за угол. Так и есть! Захватив в кулак галстук и воротник Мири, Абдулла с силой притиснул его к стене. Мири не смел, не пытался вырываться. Лишь улыбался виновато и растерянно.
— Ну ладно тебе… Брось, Абдулла… Смотрят же… Ну виноват. Признаю, исправлюсь. Ну хватит, Абдулла!..
Джебраил схватил Абдуллу за руку, намертво сжимавшую воротник приятеля.
— Ты что, обалдел?!
— Это он обалдел! — Абдулла наконец отпустил Мири. — Зазнался! Из грязи — да в князи!.. А если его еще повысят? Совсем наплюет на старых друзей? На дружескую встречу в служебной машине приезжает! Учти, начальство: если что, приду, прямо в кабинете тебя излуплю! Ну, иди! — Он поправил на Мири галстук. — Машина ждет. Насовсем убирайся! Знать тебя не желаем.
— Да хватит, Абдулла! — Мири обхватил Абдуллу за шею, поцеловал. — От всего на свете откажусь, только не от старых друзей. — Он поцеловал и Джебраила. — Понимаешь, вчера в «Азнефти» такой нагоняй дали!..
— Ну и что? — Абдулла был непреклонен. — У нас, что ли, неприятностей нет? Затем и придумали эти встречи, чтобы хоть раз в год забыть про свои неприятности.
Черная машина все еще стояла у тротуара. Мири кивнул водителю: «Езжай!»
Пошли по скверу, догоняя остальных.
— Ребята! — Мири прижал к груди обе руки. — Простите меня. Подпортил сегодня праздник. Если когда что-нибудь подобное, хватайте за ноги, за руки и в море!..
…— А, господи, разве это молоко? Не успеешь на плиту поставить, а оно уже свернулось. Из чего только его делают!.. Из чего, а? Джебраил!
— А? Из чего? — Джебраил с трудом оторвался от воспоминаний. — Молоко?.. — Он достал из кармана сетку. — Слушай, Машаллах, что ты, в самом деле! Не нравится тебе молоко, не бери, а ворчать-то зачем? Не пей — никто не заставляет.
— «Не заставляет»! Конечно, не заставляют, а что делать? Написать в Горис, чтоб оттуда молока прислали? И чего они молоко в бумажные пакеты наливают? Вчера купил, иду домой… Обернулся, а за мной след тянется! Лопнул пакет, и течет молоко родничком. Выбросить вроде жалко. Остановился посреди улицы и давай сырое пить… А ночью — представляешь себе?.. — две таблетки принять пришлось.
Джебраил коснулся его локтя:
— Вставай на место, очередь подходит.
Машаллах занял место впереди Джебраила.
— А какое молоко в наших местах!.. Сливки в два пальца!.. Хотел бы я знать, понимают они, вот они, — Машаллах показал на стоящих в очереди, — разницу между долмой и буламой? А? А карамаз? Карамаз?.. Ты карамаз пробовал: мешаешь молоко с катыком… Нет, в Горисе не просто молочные продукты — это наслаждение! Упоение!.. Пах, пах, пах!..
Не переставая восторженно восклицать: «Пах, пах, пах!» — Машаллах сунул в сетку три пакетика молока, заплатил и, увидев, что продавец изумленно смотрит на него, с сожалением покачал головой.