Муршуд провел указательным пальцем по сверкающему капоту машины:
— Блестит как стеклышко… — Он повернулся к водителю «Москвича»: — Готов, езжай!
Получив деньги, Муршуд засунул их, не считая, в карман мокрых брюк и подошел к Ахмеду:
— Ну что, надумал наконец? Работать пришел?
— Я уже работаю…
— Шутишь? Где?
— У дяди Сафара. Строим соковый цех.
— Да ты очумел, как я погляжу! Откуда у тебя силенки, чтобы камни ворочать?
— На стройке женщина вкалывает, а мне-то что сделается?
По транзистору, что стоял перед лачугой, передавали последние известия. Муршуд поднял приемник с земли:
— Посмотрим, что «Араз» передает, — сказал он и щелкнул переключателем. — Ну, что ты скажешь — и там говорят, и тут говорят… Хоть бы приличную музыку!
Муршуд выключил транзистор и присел рядом с Ахмедом на землю.
— Я и тебя хочу на стройку перетащить, — сказал тот.
— Чего я там не видел?
— А здесь что ты потерял? Не противно на Геюша батрачить? Будь у меня твои мускулы, я бы горы ворочал.
Последние слова Ахмеда польстили Муршуду, он полюбовался на литые свои бицепсы и улыбнулся, довольный собой.
— На что это ты подбиваешь меня, а? Какая там зарплата?
— Не знаю. Во всяком случае, побольше, чем ты здесь имеешь.
Муршуд провел рукой по мокрым волосам, пригладил их, но они тут же встали торчком.
— А что я там делать буду? — уставился он на приятеля.
— Цемент с песком размешивать, и все дела…
— Рабочим? — брезгливо скривил губы Муршуд.
— Рабочим разве плохо? А тут ты министр, что ли?
Муршуд задумался и выпалил:
— Но предупреждаю сразу: работать буду только до сентября. В сентябре Бахыш пошлет меня на шоферские курсы.
Ахмед шлепнул друга по скользкой спине и радостно улыбнулся. Он сладил сразу два дела. Во-первых, он будет теперь работать на стройке вместе с другом, а, значит, и дела пойдут веселее. Во-вторых, решится вопрос Заргелем, и мастеру Сафару не придется больше кланяться и просить Барата.
Ахмед вдруг вспомнил, что забыл про вечернюю вахту у моста. Наргиз уже прошла, и он останется сегодня без привета ее и улыбки.
Работу, которую Заргелем выполняла одна, теперь делали Муршуд и Ахмед. По этому случаю Сафар ворчал:
— На всех стройках есть техника, только мы раствор готовим вручную. Барату все трын-трава, сам-то он лопатой не ворочает, по́том не обливается…
Алияр, сидевший в тени навеса, обернулся к Сафару:
— Эй, Сафар, болтал бы ты поменьше, людей от дела не отвращал. Помалкивай в тряпочку и работай себе. Барат что — сам машины делает? Что ему дают, то он нам и доставляет.
— Сторож, а все знает, — поддел Муршуд и включил транзистор.
Алияр обернулся и зло посмотрел на Муршуда. Хотел было что-то сказать, но прикусил губу, сдержался и, хлопнув шапкой по колену, удалился. Он подошел к Барату, который подсчитывал доски, уложенные вдоль ограды, и заносил результаты в книжечку. Прораб и сторож о чем-то зашептались.
Теперь Заргелем подавала кирпич Сафару. Поначалу она было воспротивилась, не хотела переходить на эту работу, но Барат категорически заявил:
— Другой работы нет! Не нравится — бери расчет и сиди дома.
И Заргелем, опустив голову, поднялась по стремянке наверх.
Она прикрыла платком рот и нос, и Сафар видел теперь только ее лучистые глаза, и казалось, свет этих глаз прибавлял ему сил. Мастер работал вдохновенно, то и дело покрикивая вниз:
— Раство-ор!
Алияр подошел к Муршуду и Ахмеду и стал внимательно наблюдать за их работой. Потом, сделав козырьком ладонь, прикрыл от солнца глаза и поглядел снизу вверх на Сафара.
— Ишь ты, — сказал он с усмешкой, — работает что автомат. Давно надо было Барату поставить к нему Заргелем. Смотришь, в два дня кладку закончит.
Муршуд вонзил лопату в раствор и сказал, потягиваясь:
— Не сглазь, дядя Алияр!
Сторож смерил Муршуда злобным взглядом. Ахмед тоже с укоризной взглянул на друга и дал себе слово поговорить наконец с ним всерьез. «По какому такому праву он при мне задевает отца Наргиз?»
Сафар обернулся в сторону «Жигулей», стоявших перед прорабской:
— Барат! Слышь, Барат! Кирпич на исходе! Где машины застряли?!
Прораб с неизменной своей записной книжкой поднялся наверх, оглядел кладку и что-то сказал Сафару. Сафар не расслышал, и Барат уже крикнул Муршуду: