— В сарае. Катя, у меня просто не было сил ходить за ними.
Мужчина при этом чихнул, закрывшись руками, потом высморкался в носовой платок.
— Я смотрю, ты ещё довольно плох. Ты сегодня обедал?
— Нет.
— Давай я разогрею. Хоть нормально поешь. У тебя болит горло? Ты сегодня принимал лекарство?
— Да, но только раз.
— Давай пей, а я пока разогрею тебе обед.
— Можешь и себе тоже.
— Спасибо, но я уже пообедала. Я лучше посижу прослежу, чтобы ты поел.
— Спасибо тебе. Какая ты заботливая!
— На том и стоим.
Женщина действительно сварила звукорежиссёру обед. Он сел за стол есть, а она сидела рядом и смотрела на это, с наслаждением улыбаясь.
— Возьми тоже поешь, Катя, а то я чувствую себя каким — то варваром: я сам ем, а тебя вроде как морю голодом.
— Нет. Я же уже сказала, что поела. Просто мне приятно смотреть, как ты ешь. Я люблю смотреть, как едят другие даже больше, чем есть сама. Сразу видно, что у них с здоровьем всё в порядке, если они хорошо кушают. Ещё мне приятно смотреть, Толя, как ты оценил мой труд. Я оцениваю это по тому с каким аппетитом ты принимаешь пищу.
— Что — то я и в самом деле проголодался.
После обеда Катя помыла всю посуду.
— Давай я помогу тебе, — предложил Толя.
— Не надо. Ты болен. Иди ложись. Хотя благодарю за предложение. Не бойся, сама справлюсь.
Он послушно улёгся на кровать.
— Я ещё зайду вечером проверить как ты, — сказала она, закончив работу. — Ты пока поспи, а я пойду. Ты хоть не забудь закрыть за мной дверь, а то мало ли какие плохие люди шастают по дворам.
— Ты прямо как моя мама, — улыбнулся звукорежиссёр.
Указания закрыться и лечь спать он выполнил чётко. Ещё подумалось перед сном, что он как ребёнок в детсаду.
Вечером мужчина проснулся. Он чувствовал себя отдохнувшим и посвежевшим. Лекарство и Катина забота изрядно помогли.
Молодая женщина зашла, как и обещала, вечером.
— Как ты себя чувствуешь?
— Лучше, чем днём, но до конца болезни ещё далеко.
— Ничего, я тебя ещё поставлю на ноги. Даже не сомневайся.
— Я и не сомневаюсь. Кто сказал тебе эту чепуху?
12 глава
— Это просто здорово, что ты веришь в своё выздоровление. Давай я приготовлю тебе ужин.
— Я вовсе не беспомощный. Могу и сам.
— Я знаю, что ты можешь сам, но сейчас ты ещё очень слаб. Давай лучше я, Толя. Когда выздоровеешь — можешь сам накормить меня ужином. Не буду возражать.
— Как скажешь, Катя.
Вскоре они уже уплетали сытный и аппетитный ужин.
— Ты вкусно готовишь, — сказал Толя.
— Спасибо.
— Не за что. Ты и впрямь хорошо готовишь.
Молодая женщина лучезарно улыбнулась.
— Ты мастер делать комплименты.
— Вот теперь уже тебе спасибо.
— Не за что.
Оба весело и звонко рассмеялись.
— Как твоя работа? — спросил мужчина.
— Да всё по старому. Как было, так и есть. Одна сплошная рутина. Даже скучно. Фармацевт он и в Африке фармацевт. Вот у тебя это да, я понимаю, интересная работа.
— У меня тоже ничего нового. Хотя я люблю свою работу. Как твоя личная жизнь?
— Я сейчас свободна. У меня был гражданский муж. Он давно ушёл от меня потому, что влюбился. Сколько я не пробовала наладить свою личную жизнь, как — то не клеится. Хотя не все мужчины, с которыми я пыталась это сделать непорядочные. Просто я их не любила. Бывало, что кто — то нравился, но, чтоб влюбиться так, чтобы сразу ух и в омут с головой, что — то я не встречала таких, кроме моего мужа. Я очень сильно любила его. Как твоя личная жизнь?
— По — прежнему.
— Ты видишь Алису?
— Только раз после расставания. Разве что ещё в газетах и по телевизору.
— У тебя на примете нет другой девушки? Ты очень хороший человек, Толя, нельзя же теперь всю жизнь посвятить своей разбитой любви. Ты же ещё совсем молод, а твоих глазах печаль как у уже старого пожившего человека. Так нельзя. Не смей гробить себя!
— Катя, прости меня, — его голос посуровел, но я сам как — нибудь разберусь со своей жизнью. Я не маленький мальчик и не надо воспитывать меня. Я пока никого достойного не встретил. Что я сделаю, если продолжаю любить Алису всей душой и её оттуда не выкинешь? Я бы и рад да не могу.
— Извини, — понурила она голову. — Я пойду. Я что — то засиделась у тебя.
— Это ты прости меня, — голос молодого человека смягчился. — Я говорил с тобой слишком сурово. Но я пока не могу забыть Алису и с этим ничего не поделаешь.
— Бедный ты, бедный! И как ты только держишься?
— Да уж как — то держусь. Ничего не поделаешь.
Звукорежиссёр невесело рассмеялся.